 |
|
|
|
Адрес редакции:
191186, Санкт-Петербург,
ул.Миллионная, д. 5,
СЗТУ, кафедра ВМКСиС. |
|
|
|
|
|
|
|
| Галлер Лев Михайлович |
|
Контр-адмирал ВМФ СССР В. Козлов
ИСТОРИЯ В СУДЬБАХ
Исторические повороты всегда дело людских умов, энергии, рук. Но и они, повороты, в свою очередь прямо влияют на судьбы людей. Одних история поднимает высоко чуть не до солнца, других бросает в бездну, а то и в небытие… Как предугадать эти взлеты и падения, как успеть "подослать соломки" до того, как тебя бросят на цементный пол тюремной камеры? Видимо, никто не ответит на эти вопросы…
БЕСЧЕСТНЫЙ СУД НАД ЧЕСТЬЮ
В июльские жаркие дни 1950 года в казанской тюремной больнице прощался с жизнью заслуженный адмирал, в прошлом офицер русского императорского флота Лев Михайлович Галлер. Перенесенное два года назад необоснованное судилище и тюремная атмосфера сказались и на без того подорванном здоровье. 12 июля адмирала не стало. Где похоронен бывший начальник Главного морского штаба, заместитель наркома ВМФ, неизвестно. Через два года его реабилитируют и восстановят в адмиральском звании - посмертно…
О чем думал боевой адмирал, находясь в одиночной камере, сказать трудно. Но, видимо, это были раздумья-воспоминания о прожитом и пережитом, о деяниях и поступках, совершенных сообразно с совестью и честью, вошедших в характер через родительские гены и полученное воспитание.
Сын полковника-инженера, внук петербургского врача получил хорошее домашнее и гимназическое воспитание, закончил в 1905 году престижный морской корпус. Молодым офицером служил на кораблях Балтийского флота, совершал дальние походы в Атлантику и Средиземное море.
В первую мировую войну артиллерист Галлер посылал снаряды в германские суда, потом был старшим офицером на линкоре "Слава". Этот корабль стал знаменитым осенью 1917 года. После многочасового боя экипаж затопил линкор в узком Моонзундском проливе, закрыв его корпусом проход немецкой эскадре, рвущейся к Петрограду.
Чтобы "Слава" вернее тонула, ее добил своими торпедами эсминец "Туркестанский ставрополец". Примечательно, что через несколько месяцев военмора Галлера, принявшего революцию и перешедшего на сторону народа, матросы изберут командиром этого эсминца. Требовательный, но справедливый командир с боевым опытом пришелся по душе балтийцам. Вскоре ему доверят командование крейсером, потом линкором, а затем и крупными соединениями. С 1921 года он - начальник штаба, как тогда называли, морских сил Балтийского моря. Кстати, "за доблесть и героизм в боях на море в годы гражданской войны" Л.М.Галлер был награжден орденом Красного Знамени.
Немало личной доблести и энергии понадобились начальнику штаба флота при восстановлении разрушенного Балтфлота. Вот как писал в своих мемуарах "Полвека на флоте" адмирал Ю.А.Пантелеев: "Галлера знал весь служивый Кронштадт - на заводе и на кораблях, в учебных отрядах и на фортах. Уважение масс - сверху до низу - он снискал прежде всего внимательным и уважительным отношением к каждому человеку - рабочему, матросу, командиру и, безусловно, знанием дела и высокой культурой… Вежливый, часто употреблявший в обращении не особенно привычные слова "голубчик", "пожалуйста", поглаживая при этом щеточку рыжеватых усов, он мог, когда это требовалось, быть и строгим начальником, не терпевшим безответственности и разболтанности…".
Пригодился флагману богатый морской опыт зимой 1929 года. Реввоенсовет поручил ему командовать переходом отряда кораблей с Балтики на Черное море с заходом в Брест и Неаполь. Это был первый большой заграничный поход советских кораблей. По пути, в коварном Бискайском заливе, пришлось выдержать крепчайший шторм, унесший в эти дни 60 различных судов в морскую пучину. Наши корабли и их экипажи выстояли, задание было выполнено.
Летом 1932 года Л.М.Галлер вступил в командование Балтфлотом, а в 1936 году ему присвоили воинское морское звание - флагман флота 2 ранга. В аттестации на присвоение этого звания написано: "…Прекрасный моряк и надежный флагман, умело руководит начсоставом и штабом…".
Несмотря на начавшуюся репрессивную компанию и кадровую чехарду, комфлота Галлер продержался в должности целых четыре года. Он все силы отдавал усилению боевой мощи флота. Осваивались поступающие от промышленности новые корабли, активно велась боевая подготовка. Делать это было ох как не легко!
Вокруг бушевал шквал арестов. Исчезали бывшие офицеры старого флота. Не щадили командиров и политработников - выходцев из матросов-большевиков. Со дня на день ждал этой грозы и Лев Михайлович. Но на сей раз он уцелел. Более того, его назначили заместителем начальника Морских Сил. Вскоре был создан наркомат ВМФ, и Галлер назначается начальником Главного морского штаба.
А репрессии не прекращались. За два года (1937-1939) были арестованы четыре наркома ВМФ! В этот период Галлер ближе познакомился с Н.Г.Кузнецовым, ставшим с 1939 года наркомом ВМФ. В своей книге "Накануне" о встрече с Галлером нарком писал:
"…Подробно рассказывая о флоте, он всех командиров соединений называл по фамилиям, давая характеристики людям, ни о ком не говорил плохо, не скрывая недостатков, на первый план выдвигал достоинства товарищей…".
Доброжелательность и порядочность были отличительной чертой адмирала. За полгода до войны его перевели с оперативной должности в заместители наркома по кораблестроению и вооружению. Адмирал Кузнецов высоко ценил помощь своего старшего по опыту и службе товарища, немало сделавшего в подготовке штаба и сил флота к войне. В годы войны по поручению наркома он фактически выполнял обязанности его первого заместителя, почти круглосуточно находясь на командном пункте ВМФ. Отдаваясь целиком службе, Лев Михайлович так и не успел создать своей семьи. Жил в маленькой комнате рядом со служебным кабинетом, лишь изредка выходя на прогулку. А заниматься приходилось многими вопросами, и на все он находил время, умело организуя работу подчиненных, и уже думал о том, каким должен быть флот после войны. Сразу после войны разработанный в наркомате и одобренный Кузнецовым проект программы кораблестроения за подписью Галлера пошел в правительство. Вот только не пришлось обоим адмиралам участвовать в реализации этой программы. Независимые, отстаивающие свое мнение генералы, адмиралы, маршалы не требовались вождю. Война уже кончилась, и в конце 1946 года нарком и его заместитель были сняты с должностей и назначены в Ленинград: первый - начальником военно-морских учебных заведений, второй - начальником академии. Такая же участь постигла и адмиралов В.А.Алафузова и Г.А.Степанова (оба в войну поочередно руководили Главным морским штабом), их тоже перебросили на подготовку кадров.
Но не долго пришлось опальным адмиралам проработать в Ленинграде. В ноябре следующего года последовал приказ: "Всем четырем прибыть в столицу!". На вокзале от встречающих узнали, что вызваны для громкого разбирательства. Началось так называемое следствие. В стране пошла послевоенная волна репрессий под вывеской "борьбы с преклонением перед иностранщиной". С целью подключения общественности для осуждения космополитов практиковались часто суды чести. Громили на таких судах биологов, философов, литераторов, для многих такие суды были преддверием Верховного суда. "Адмиральское" дело, как позже стало известно, состряпано было с подачи Булганина и, конечно, с санкции Сталина.
В недавно опубликованных впервые записках адмирала Н.Г.Кузнецова говорится о отм, что Булганин "мало разбирался в военном деле (хотя был маршалом и министром Вооруженных Сил), выполняя все указания, не имел своей государственной позиции, был плохой политик, но хороший политикан. По его указанию и было решено судить нас судом чести…" А началось все с доноса капитана 1 ранга В.Алферова - сотрудника одного из военных научно-исследовательских институтов. Честолюбивый доноситель, мечтавший оставить заметный след в струе официозной сверхбдительности и на этом сотворить карьеру, обратился с письмом лично к Сталину. Письмо попало к Берии и Булганину. Доноситель сообщал о том, что по указанию руководства ВМФ союзникам во время войны была передана секретная авиационная торпеда и тем самым был нанесен ущерб обороноспособности страны. Чуть позже к этому добавили обвинение в передаче союзникам некоторых навигационных карт и документации по артиллерийскому вооружению. Кому-то было выгодно забыть, что еще в 1942 году между СССР, Великобританией и США было заключено соглашение о взаимном обмене информацией, относящейся к предметам вооружения, и все передачи, конечно, согласовывались со Сталиным. Нелегко отстаивать свою честь, если сам суд бесчестен. Во главе суда был поставлен маршал Л.А.Говоров, "порядочный человек, но свое суждение иметь не решавшийся и даже, где можно, сгущавший краски…" (Н.Г.Кузнецов - записки). В присутствии офицеров ВМФ, собранных в актовом зале Главного штаба, выступали свидетели и эксперты, среди которых преобладали лица, в основном заботящиеся о своей карьере. Были и принципиально оценивающие надуманную секретность, но их голоса тонули среди выступлений, бичующих адмиралов "за потерю" бдительности.
Особенно усердствовал обвинитель - вице-адмирал Н.Кулаков (заместитель наркома по политчасти), который, как вспоминает Кузнецов, "уже называл нас всякими непристойными словами, требовал как можно более строго нас наказать…". Так растаптывалась честь кому-то неугодных боевых адмиралов, защищаться которым приходилось в основном самим. Адмирал Кузнецов не стал ссылаться на разрешение Сталина о передаче вышеупомянутых "секретов" и, беря ответственность на себя, пытался выгородить своих подчиненных. Держался спокойно, уверенно и Галлер, тоже ни на кого не ссылался, а на вопрос: "Кто же основной виновник передачи?" - ответил: "Имею возможность установить лишь мое личное участие".
Ответ благородный, в полной мере соответствующий характеру и личности высокопорядочного адмирала. К сожалению, иначе поступили военные эксперты, поддержавшие обвинение. Отказались от первоначальных показаний, не выдержав давления, свидетели защиты. Итак, обвинение адмиралов Кузнецова, Галлера, Алафузова и Степанова "в совершенных антигосударственных и антипатриотических поступках" состоялось. Согласовав приговор в Кремле, Говоров возвратился в зал, зачитал постановление суда чести. "Признавая виновность адмиралов…по настоящему делу полностью доказанной и считая, что все обвиняемые своими действиями нанесли большой ущерб боевой мощи ВМФ… Суд чести постановляет: ходатайствовать перед Советом Министров СССР о предании виновных…суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР".
Всем морякам, бывшим свидетелями этого ссуда, была видна тенденциозность следствия и ложность обвинения. Попытка адмиралов письменно объясниться перед Сталиным и Булганиным успеха не имела. Отказало в поддержке в эти дни и руководство ВМФ. Вскоре пошли допросы в ведомстве Ульриха. Здесь все делалось довольно быстро: действовал закон от 1.12.34 г. об ускоренном ведении дел "врагов народа". Вот как описывает происходящее Н.Г.Кузнецов: "Нас вызвали и с часовым сопроводили на свои места по старшинству. Я был в первом ряду, со мной Галлер. Во втором ряду стояли Алафузов и Степанов… В зале оказались какие-то 5-6 человек, видимо, им было положено присутствовать на заключительном представлении. Первым читалось дело Алафузова. Обтекаемые обвинения и приговор - 10 лет. Следующим был Степанов - ему тоже дали 10 лет… На очереди Галлер, ему вынесен приговор - 4 года. Ну, значит, двоим по десять и двоим по четыре. Итого 28 лет. Вот, что сделала записка карьериста Алферова и пакость Булганина. Но я ошибся. Меня освободили от суда, но предложили снизить в звании до контр-адмирала". (Звание Адмирала Флота Советского Союза Кузнецову восстановили только через сорок лет). Остальных адмиралов лишили всех наград и воинских званий. (Алафузов и Степанов в 1953 году реабилитированы и возвращены на службу в прежних званиях).
Лев Михайлович Галлер не дождался свободы. Постановлением Совмина, подписанным тем же Булганиным в мае 1953 года, честное имя адмирала было восстановлено. На крутых поворотах нашей истории безвременно оборвалась жизнь замечательного человека, флотоводца, русского интеллигента, чье имя не должно быть предано забвению, особенно в памяти тех, кто по-настоящему любит море и свою Родину.
|
|
|
|
|
