| |
Гайна (ок. 350 - осень 400 или январь 401 г.) - северный полководец, скиф (везигот), игравший заметную роль в жизни Византии в 380 - 400 гг. Ононим созвучен реке Гайна на границе Белоруссии и Украины. Возможно, был соратником Гезимунда, сына Гунимунда, который помог Баламберу победить Винитария.
Феодосий Великий сделал Гайну магистром армии Восточной империи, ратники которого верно служили вандалу Стилихону. Они (или лично Гайна) в октябре 395 г. убили Руфина, усилив на императора Аркадия влияние евнуха Евтропия и его охраны из округи Кавказа. Сам Гайна летом 399 г. принудил Аркадия впустить скифов в Константинополь, что вело к разграблению города.
Гайна при помощи выходцев из Скифии попытался организовать переворот и, по сути, захватить Константинополь (как позже к этому стремились Виталиан, Добрент, Кувер, Вардан-Филиппик, Акамир, Фома Славянин и другие близкие Скифии раннесредневековые личности). Против варваров ополчились городские жители, в результате нескольких дней боев мятежники были изгнаны из столицы 12 июля 400 г. Одну из арианских церквей, где собрались искавшие убежища варвары с семьями, озверевшие горожане сожгли вместе со всеми, кто там находился. Гайна бежал во Фракийский Херсонес и продолжил мятеж, который год спустя был подавлен, а голова зачинщика прислана в подарок императору. Наученный горьким опытом Аркадий около 400 г. завел себе отряд личной стражи из отборных воинов, назвав их "аркадийцами". В переговорах с Гайной был замечен Иоанн Златоуст.
Почти современник событий Феодорит, епископ Кирский (393-457 или 460) в "Церковной истории" (гл. 32) отметил: "Некто Гайна, по происхождению скиф, да и по чувствам сердца варвар, с тиранскими замыслами, в это время был военачальником и, под своей властью имея единоплеменников, предводительствовал также конницей и пехотою римлян. Его боялись не только все другие, но и сам царь, замечавший в нем стремление к тирании".
Заразившись арианством, он доложил царю об уступке ему одного из Божиих храмов. Царь обещал рассмотреть и удовлетворить его желание. Призвав к себе божественного Иоанна, он объявил ему о просьбе Гайны, напомнил о его силе, намекнул о замышляемой им тирании и убеждал епископа уступкою обуздать гордость варвара.
Понятно, благородный муж сказал: "Не делай такого обещания, Государь, не приказывай отдавать святая псам. Я не допущу, чтобы исповедующие и прославляющие Бога-Слово, выведены были из божественного храма и сдали его хулителям Христа. Да не бойся этого варвара, Государь, но, призвав обоих нас - меня и его, спокойно слушай, что будет говорено. Я обуздаю его язык и заставлю не требовать того, чего не следует отдавать".
Выслушав это, царь обрадовался и на следующий день призвал обоих. Гайна домогался обещанного. Но великий Иоанн возразил, что царю, избравшему благочестие, не должно оскорблять святыню. Когда же тот сказал, что и ему нужно иметь молитвенный дом, великий Иоанн отвечал: "Для тебя открыт каждый божественный храм, и если хочешь молиться, никто не останавливает". "Но я, - возразил Гайна, - принадлежу к другому обществу и со своими сообщниками требую одного храма Божьего, требую очень справедливо, потому что совершил для римлян много воинских подвигов". "А полученные тобою награды, - сказал Иоанн, - еще больше твоих трудов, ибо ты и военачальник, и удостоен консульского облачения. Тебе следовало бы посмотреть, что был ты прежде и чем стал теперь, какая прежде была бедность и какое теперь изобилие, какие носил ты одежды, пока не перешел через Истр, и какие носишь ныне. Так посмотри, сколь малы твои труды и сколь велики твои почести, и не будь неблагодарен к тем, которые почтили тебя".
Естественно, такими речами вселенский учитель связал уста Гайны и принудил его замолчать. По прошествии некоторого времени этот варвар обнаружил давно задуманное возмущение и, собрав во Фракии войско, произвел весьма много грабительств и опустошений. Узнав об этом, все упали духом - и начальствующие, и подчиненные, так что никто не хотел ни идти против него войною, ни безбоязненно ехать к нему посланником: ибо каждый угадывал намерения варвара. Иоанн же якобы решился, а Гайна заставил даже детей приклонить перед святителем колени. "Иоанн, не обратив внимания ни на бывшее противодействие, ни на происшедшую из того вражду, охотно отправился во Фракию. Гайна же, узнав о посланнике и вспомнив о его дерзновении в защиту благочестия, еще издали усердно встретил его, приложил руку его к своим очам, а детей наклонил к священным его коленам. Так-то добродетель и в людях неприязненных обыкновенно поселяет к себе уважение и страх".
По другим данным, дружины Гайны на ладьях и плотах пытались прорваться и в Малую Азию, в близкую скифам Вифинию. Против были брошены дружины другого скифа - Фрабита (Фравитта). Гайна бежал с остатками войск за Дунай, где пытался отнять власть у скифского царя Ульдина (Ульдиса; Гульдина ?). Тот в нескольких сражениях победил и в конце 400 (начале 4001 ?) г. прислал императору голову Гайны "в засоленном виде".(Ср. сообщения о Гайне у Синезия (особенно в трактате "О провидении", а также в речи "О царстве"), у Марцеллина Комита (Marcell. Comit., а. 400), у Сократа (Socr. Hist. eccl., VI, 6), у Зосима (Zos., V, 22).
Вероятно, сам Ульдин - возможно, один из князей летописных "уличей" (славян юга Руси, Великой Скифии), Илья (из сыновей Гертнита, властителя Хольмгардии - Новгородской земли, в скандинавских сагах). По данным той поры, Ульдин был не только главой варваров, гуннов, скифов, но даже и "римлян". Около 407 г. он с огромным войском перешел Дунай и атаковал Фракию. Империя запросила мир, а Ульдин указал командующему войсками Фракии "на восходящее солнце и сказал, что ему нетрудно, если пожелает, покорить всю землю, которую оно освещает". Примерно так отвечал врагам через два века у низовий Дуная и царь славян Добрент. Из-за предательства части войск сам Ульдин ушел на север, оставив в империи почти всех скиров - из их среды позже были Эдекон и его сын Одоакр (Дани-царь русского эпоса), служившие Аттиле и способствовавшие свержению последнего римского императора Ромула Августула. Скиры в начале эры упоминались как соседи и союзники венедов - праславян.
Ононим Гайна широко распространен в мире, возможно, является трансформацией ностратеческого "каин" (новый).
Так как Гайна был сравнительно яркой фигурой, действительно, встречался с императорами Византии и влиял на них, то он вполне мог быть одним из многих прообразом летописного Кия (в дальних предтечах Кия указывают Колоксая, родоначальника сколотов, и даже Каина).
Литература:
1. ВДИ. 1947 - 1949; указ. 1950;
2. Кандыба В.М., Золин П.М. Реальная история России
|
|
