| |
Гротеск (франц. grotesque - смешной, забавный, из ряда вон выходящий; итал. grotta - грот) - термин Г. возник в эпоху Возрождения. Гротескный образ, поражающий невиданной свободой художественной фантазии, уходит своими корнями в архаическую народно-праздничную культуру. Основой гротескной архаики является пафос смен и перемен, которым проникнута культура земледельческого общества. Смена времен года, обсеменение и зачатие, рождение и смерть образуют моменты единого продуктивного времени и определяют логику сцепления гротескных образов. В основе гротескной образности лежит определенная концепция человеческого тела.
В гротескном образе акцент делается на тех его частях, где оно максимально открыто миру и соприкасается с ним. В центре топографии этого тела находится "материально-телесный низ" (Бахтин), т.е. зона производительных органов. В гротескном теле на первый план выходит рот, живот, нос и т.д. По мере классового расслоения общества вместе с обособлением потребления от трудового процесса происходит распадение архаичной гротескной образности. Однако она проникает в литературу и искусство поздней античности и становится источником их диалогизации.
Гротескная образность глубоко пронизала ренессансное миросозерцание. Она явилась основой великих реалистических стилей (Рабле, Сервантес, Шекспир). С открытым, космическим телом мы встречаемся и в живописи Возрождения (И. Босх, П. Брейгель Старший, Г. Гольбейн, А. Дюрер). В романтизме Г. подвергается радикальному переосмыслению, становится формой выражения индивидуального, субъективного мироощущения и утрачивает свой древний пафос. Первым выражением субъективного Г. является творчество Стерна, который "перевел" Рабле и Сервантеса на язык новой эпохи. Романтический Г. приобретает полемический характер, направлен против рационализма и авторитарности, однозначности и дидактизма просветителей. Мир страшен, чужд человеку, он лишен всякого смысла. Карнавальный смех лишается здесь жизнеутверждающих тонов, приобретает отрицающий характер, редуцируется к юмору, иронии, а иногда и сарказму. Таким образом, смех в романтическом Г. становится разрушительным, отрицающим началом.
|
|
