| |
Земледельческий закон (leges rusticae; от лат. rus - деревня, земля-пашня) - византийский правовой документ VIII века, составление которого многие ученые связывают с влиянием славян. Ко времени Льва III, бывавшего севернее Кавказа, относят наряду с "Изборником" (Эклогом) права три небольших законодательных памятника, а именно: Земледельческий закон, или Крестьянский устав (еще одно название - nomoV gewrgikoV), Военный закон (nomoV stratiwtikoV) и Морской poдосский закон (nomoS podiwV nautikokoV). Все три памятника, существующие в многочисленных и отличных друг от друга редакциях (изводах), следуют в рукописях часто вслед за Эклогой или другими юридическими памятниками. Ни имена их составителей, ни время их издания в самих рукописях не сообщаются. Поэтому отнесение их к тому или другому времени зависит от оценки их содержания, языка и сравнения с другими однородными памятниками.
Крупнейший авторитет по византийскому праву, немецкий ученый K.Э. Цахариэ фон Лингенталь, менял свою точку зрения. Сперва полагал, что Земледельческий закон является сочинением частного лица, составленным в VIII или в IХ в. Закон якобы компиляция, сделанная частью на основе законодательства Юстиниана I, частью - на местных обычаях. Позднее он соглашался с русскими исследователями В.Г. Васильевским и Ф.И. Успенским, которые характеризовали этот документ как земское полицейское уложение, земский полицейский устав, трактующий об обычных проступках в земледельческом быту. Закон главным образом занимается разного рода кражами: леса, полевых и садовых плодов, проступками и недосмотрами пастухов, повреждениями животных и от животных, например, потравой, и т.д. Русский исследователь Б.А. Панченко, который занимался специально этим документом, называл Земледельческий закон дополнительной записью обычного права из области крестьянской практики; он посвящен тому для крестьян нужному праву, которое не нашло себе выражения в законодательстве.
Согласно Б.А. Панченко, "потребность в таком законе могла явиться и в VII веке; характер памятника, варварский и наивно-эмпирический, ближе подходит ко временам наибольшего упадка образованности, чем ко временам составления Эклоги". Вернадский и Острогорский утверждали, что Земледельческий закон был составлен при Юстиниане II, в конце VII века. Е.Э. Липшиц по позициям ближе Васильевскому.
Земледельческий закон обратил особенное внимание ученых тем, что в нем нет никаких указаний на колонат, т.е. на крепостное право, господствовавшее в поздней Римской империи. Зато в нем находятся указания на личную крестьянскую собственность и на общинное землевладение. Последние нововведения приводятся в науке в связи с обширными славянскими поселениями в империи, принесшими туда родные им условия жизни. Положение, доказываемое в книге Б.А. Панченко, об отсутствии в законе указаний на общину, в современной литературе отвергается. Академик Ф.И. Успенский, возможно, переоценивал значение закона, считая, что он "должен послужить точкой отправления в истории экономического развития на Востоке" в смысле свободного крестьянского сословия и мелкого землевладения.
Английский ученый В. Эшбернер (W. Ashburner) издал, перевел и внимательно изучил закон. Он, однако, не знал русского языка и поэтому не был знаком с результатами русских исследований. Он признал документ частью законодательства иконоборцев, являющимся в значительной мере записью существующих обычаев. Теория исключительного влияния славян на обычаи внутренней жизни Византии, получившая силу благодаря авторитету Цахариэ фон Лингенталя и поддержанная выдающимися русскими исследователями в области византийской истории, заняла прочное место в исторической литературе. В добавление к общим рассказам о славянских поселениях, эти ученые использовали в качестве основного базиса для обоснования тот факт, что идея о мелком свободном крестьянстве и общине была чужда римской юридической традиции. Следовательно, она должна была быть внесена в византийскую жизнь каким-то новым элементом - в данном случае славянами. В.Н. Златарский тоже поддержал теорию славянского влияния на закон времен Льва III и объяснял это болгарской политикой Льва. Славяне стремились перейти к болгарам и заключить с ними болгаро-славянский союз. Вот почему Лев внес в закон славянские обычаи и традиции, надеясь тем самым сделать условия внутренней жизни более привлекательными для славян. Однако же более внимательное изучение Кодекса Феодосия и Юстиниана, данных папирологии и житий святых четко доказывает существование в Римской империи деревень ("русов"), заселенных свободными землевладельцами, общинная земельная собственность которых существовала в очень древние времена.
Земледельческий закон имеет большой интерес с точки зрения славянской науки. Существует, например, древнерусский перевод этого памятника, вошедший в состав одной, в высшей степени важной по своему содержанию и историческому значению, компиляции, носящей в рукописях название: "Книги законные, имиже годится всякое дело исправляти всем православныим князем". Текст вошел также в сербские памятники юридического содержания.
(К. Schenk. Kaiser Leons III Walten im Innern. - Byzantinische Zeitschift, Bd. V, 1896, SS. 296 ff.; N. lorga. Les origines de l'iconoclasme. - Bulletin de la section historique de l'Academie roumaine, vol. XI, 1924, p. 147.; Ю.А. Кулаковский. История Византии. СПб. "Алетейя", 1996, т. III (602-717 гг.), с. 299, прим. 3.; Ф.И. Успенский. История Византийской империи, т. II (1), с. 5.; Е.Э. Липшиц. Право и суд в Византии в IV-VIII вв. Л., 1976; Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI вв. Историко-юридические этюды. Л., 1981; Византийский Земледельческий закон. Текст, исследование, комментарий подготовили Е.Э. Липшиц, И.П. Медведев, Е.К. Пиотровская. Под ред. И.П. Медведева. Л., 1984. Со временем взгляды Е.Э. Липшиц изменились, и в 1976 г. она писала, что Земледельческий закон издан, скорее всего одновременно с Эклогой, то есть в двадцатых годах VIII века (Право и суд... с. 201-202). В комментариях к изданию Земледельческого закона писала о том, что первоначальный текст памятника может восходить к середине VI в. (Византийский Земледельческий закон, с. 140-141). Сперва это была скорее всего компиляция, сделанная для нужд частного лица. Очевидная многослойность памятника и включение его текста в качестве приложения в рукописи Эклоги свидетельствуют, во-первых, о развитии памятника с течением времени и, во-вторых, об официальном признании Земледельческого закона в качестве общеимперского и придании его тексту окончательной редакции в начале VIII в. Критическое издание Земледельческого закона содержит не только греческий текст, но и критическое издание славяно-русской версии закона (Византийский Земледельческий закон... с. 190-269) с историей изучения (с. 190-197), анализом рукописной традиции (с. 198-232), текстом с параллельным переводом (с. 233-264) и указателем слов древнерусской редакции (с. 265-269).
|
|
