Глава 5. Реальные опасности для глобальной башни экономики

     Продукты, произведенные экономикой, должны быть подвергнуты проверке на их разрушение как перед продажей самим производителем, так и самим покупателем при покупке, чтобы знать предельные возможности этих продуктов. В идеале социальные и экономические системы также должны подвергаться тестированию на их устойчивость и работоспособность. Но, каковы же должны быть предельные нагрузки при испытаниях этих систем? Что случится, если эти испытания дадут отрицательный результат? Подобные испытания не производились, поскольку ни социальные, ни экономические системы не имеют образцов для их тестирования. Существует только одна единственная система и намеренно подвергать её подобным нагрузкам просто слишком опасно. Но эту задачу можно решить путём мысленного анализа, т.е. путём "мысленного эксперимента", как говорят немцы. Что же всё-таки может подорвать глобализацию? И что произойдет, если процесс глобализации будет подорван?
     Изучение слабых и уязвимых точек системы - это не пессимизм, а мудрость исследователя. Если мы пожелаем изучить потенциальные бедствия, и организуем институты, которые позволят нам использовать результаты изучения, чтобы изменить наше поведение в настоящем времени, то мы сможем усилить наше противодействие этому потенциальному бедствию по ряду направлений. Ряд предсказаний будущего может быть уточнён. Иными словами предотвращение наступления бедствия становится иногда возможным. В этом случае наступившими кризисами можно лучше управлять. В частности система может быть улучшена в таком направлении, чтобы эффективнее освободиться от накопившихся в результате кризиса различных куч хлама и мусора. Следует изучать уроки прошлых кризисов, чтобы построить более устойчивые системы, которые в следующий раз будет труднее разрушить.
     За последние 20 лет финансовые и экономические кризисы приходили, уходили, задерживались на некоторое время и вновь возвращались. Эти кризисы не были организованы заранее или были обусловлены самой структурой глобализации, но они существенно подвергали всю структуру системы глобализации множеством незапланированных тестовых разрушительных воздействий. Ни один из этих кризисов даже близко не подступал к порогу, начиная с которого скорость поступательного движения глобализации начинала бы замедляться, не говоря уж о пороге, начиная с которого был бы возможен подрыв всей системы глобализации. Единая целостность структуры глобальной экономики выдержала все эти испытания. Эта система оказалась невероятно крепкой и здоровой.
     Экономические кризисы глобальной экономики начались с кризиса 1982 года в Мексике и кризиса 2002 года в Аргентине. Большие снижения деловой активности имели место в 1997 году в Юго-Восточной Азии и в Южной Корее. Такие большие страны как Аргентина и Индонезия испытали тяжелые потрясения своих экономик, что были не в состоянии вернуться к своему прежнему экономическому состоянию. На экономические проблемы в этих странах просто не обращали внимания, поскольку они не представляли угрозы для всей глобальной экономической системы. В конце 2002 года облака экономического шторма вновь стали перемещаться взад и вперёд между Аргентиной, Бразилией, Уругваем и Парагваем. Однако все эти потрясения даже не повлияли на частоту пульса всей глобальной системы. За исключением Китая, второй мир, не твёрдой, и шатающейся походкой совершил переход от коммунизма в капитализм. Спустя десять лет после расставанием с коммунизмом многие страны Центральной и Восточной Европы имели уровни производства ниже, или близкими к максимальным, в их коммунистическом прошлом. В России самой разразился большой финансовый кризис в 1998 году. Из-за наличия у России ядерного оружия многие ожидали, что остальной мир быстро начнёт действовать во имя собственного спасения. Но остальной мир ничего такого не предпринял! При всех этих изменениях глобальная система не сломалась! Она даже не согнулась!
     В Первом мире летом 1992 года наступили кризисы, связанные с обменными курсами валют, в Италии, Великобритании и Франции. Джордж Сорос (George Soros) стал знаменитым тем, что он сделал миллиард фунтов стерлингов за несколько минут, спекулируя на соотношении валют. Япония, страна, имеющая третью в мире экономику по величине, неожиданно получила банкротство на фондовой бирже, которое по своим масштабам превзошло кризис 1929 года, а затем огромный крах собственности, за которым последовало десятилетие без роста экономики. Отметим, что во всех указанных выше случаях глобальная экономика продолжала своё поступательное развитие.
     В середине 1980-х гг. в Америке разразился кризис Сбережений и Займов (Savings and Loans), а затем в 1987-ом году крах фондовой биржи и более продолжительный крах фондовой биржи в период между 2000 и 2002 годами. Всё это происходило на фоне рецессий в 1991 и 2001 гг. Глобальная система экономики была испытана в том, что она может противостоять даже внутренним американским финансовым и экономическим спадам деловой активности. Иными словами, глобальная экономика и в этом случае смогла противостоять всем спадам.
     Не было также оказано влияние на глобализацию со стороны любого из мировых кризисов, которые происходили в Третьем, Втором и Первом мирах
     Однако из сказанного выше вовсе не следует, что вообще не может быть такой кризис, который не пошатнул бы систему глобализации до самого основания. Нападения 9/11 произошли именно потому, что американцы не могли даже представить возможность такого нападения. "Доставь меня в другую страну" - вот, собственно, о чём попросили угонщики самолета. До событий 9/11 очень мало людей погибало от воздушных пиратов. Лётчиков просто заставляли подчиниться.
     Во многих отношениях текущая ситуация в экономике чем-то напоминает множество малых по масштабу террористических нападений, которые происходили до событий 9/11. Тогда эти мелкие террористические нападения раздражали и они, скорее, напоминали укусы комаров. Комаров можно было просто прихлопнуть, они не причиняли больших неприятностей и не угрожали чему-то большому и важному. Однако нападения 9/11 заставили изменить эту точку зрения. Этот тип комара неожиданно превратился в переносчика малярии. Все болота террористов должны быть осушены, чтобы предотвратить большой ущерб в будущем.
     Что же еще, если такое вообще возможно, может быть эквивалентно глобальной экономике? Что мы ещё не можем себе представить, а нам следовало бы это представить, чтобы предотвратить укусы комаров еще до того как нас укусят? Мы уже проверяли, есть только одна возможность, это - дефляция. Как мы уже видели в нашем исследовании Японии, дефляция, если её не остановить, то она просто останавливает дальнейший рост экономики.
     В противном случае для такого огромного бедствия понадобится некоторый серьезный международный кризис в самом сердце глобальной экономики - в Америке. Вполне ясно, что это за бедствие. Это продолжение нападок на доллар, в ходе которого стоимость доллара продолжает стремительно падать
     Весной 2003 года доллар постоянно продолжал снижаться чуть больше года по отношению к евро вплоть до 30%. Возникла даже обеспокоенность, что падающий доллар может превратиться в тонущий доллар. Сама по себе возможность нападения на доллар уже являлась бы кризисом, значительно большим, чем прежнее сообщение о том, что некая комета движется в сторону Земли и что никто до сих пор не смог вычислить точно траекторию этой кометы, чтобы утверждать о реальности встречи кометы с Землей.
     Оптимисты подчеркивали, что евро просто возвращается к своему исходному значению откуда оно начало своё движение, когда было принято в январе 1999 года, и что общие отклонения стоимости доллара были значительно меньше, чем 6% по отношению к корзине валют представлявших всех торговых партнёров Америки. Пессимисты отмечают, что подобные общие отклонения были не большими, потому что большинство азиатских валют были привязаны к доллару (и поэтому они не могут отклоняться), а японское правительство было занято тем, что покупая доллары, оно стремилось обеспечить значительный подъём стоимости иены. Если бы азиатские валюты были бы отпущены в свободное плавание, то отклонения величины стоимости доллара были бы, значительно большими.
     Оптимисты и пессимисты соглашаются, что медленное отклонение стоимости валют всегда предшествует их быстрым отклонениям. Последний в очереди человек, который продаёт доллары, всегда теряет больше всего и поэтому никто не хочет стать последним. Они согласны и в том, что у всех имелись действительные причины для беспокойства. Однако они также согласны и в том, что ни один человек не мог бы определить был ли крах неизбежным, а если он произошел, то никто не мог бы предсказать его размеры и характер нанесенного урона.
     Второй потенциальный кризис, с которым может столкнуться глобализация - это постепенная эрозия прав интеллектуальной собственности. Этот кризис скорее имеет эпидемиологический характер и похож во многом на вирусное заболевание СПИД (AIDS) и ранее упоминавшийся ТОРС (SARS). Без уверенности в том, что на придуманном новом можно заработать и, тем самым, окупить расходы на создание нового, никто не захочет инвестировать в новые технологии. В этом случае экономическая система, глобальная или национальная, будет постепенно погружаться в стагнацию по мере того как она будет терять много своей энергии предназначенной для генерации новых технологий. В высшей степени значимо то, что без интеллектуальных прав собственности мы даже не будем знать, что это такое и что мы потеряли в наших жизнях. Неизвестные нам вещи, которые могли бы быть изобретены не будут изобретены.
     Представьте себе сегодня наш мир без телевидения. Оно было изобретено, потому что изобретатель хотел разбогатеть. Борьба за то, кто же на самом деле был автором телевидения и кто на самом деле разбогател на этом создала юридический казус с патентом, разбирательство которого передано в Верховный Суд. Фило Фарнсворт (Filo Farnsworth) выиграл судебный процесс у Радио-Корпорации Америки (Radio Corporation of America /RCA/), но помешала Вторая Мировая Война и у его патентов закончился срок действия до момента окончания этой войны, поэтому он никогда не стал богатым [1].
     В то же самое время никто не должен быть лишенным технологий, например, таких, как средства против СПИДа, которые могли бы поддерживать жизнь людей или таких технологий, которые могли бы позволить странам догнать по уровню дохода страны развитого мира. Необходимо разрешить проблему существующего напряжения между наличием инициативы, необходимой для изобретения новых идей с одной стороны и бесплатным, широким распространением и использованием этих новых идей-с другой стороны.

     5.1. Падающий доллар
     Вплоть до начала 1980-х гг. США достаточно небрежно поддерживали свои торговые счета. Эти счета содержали большие избыточные суммы в течение ряда лет сразу же после окончания Второй Мировой войны, но в конце 1950-х гг. эти избыточные суммы как-то исчезли. В 1960-х гг. небольшие торговые дефициты позволили остальному миру создать необходимые международные резервы. В 1970-х гг. Америка отказалась от золотого стандарта и перешла к плавающему доллару в то время, когда остальной мир хотел, чтобы его золотые запасы составляли угрозу для Америки, в том, что его запасы превзойдут по величине золотой запас США.
     В 1980-х гг. Америка начала вести свои дела с большими торговыми дефицитами. За последние двадцать лет единственным исключением из этого типа ведения своих дел с большими дефицитами явилось начало 1990-х гг. во время первой войны в Персидском заливе, когда Япония и Германия выплатили США огромные суммы денег в качестве компенсации за не оказание военной помощи США по защите поставок нефти из стран Среднего Востока. В терминах экономики это означало, что Америка балансировала свой баланс платежей за счёт продажи экспортных услуг - иными словами, за счёт использования американских солдат для защиты поставок нефти в Германию и Японию.
     В результате этих постоянных больших торговых дефицитов, США превратились из нации крупного сетевого кредитора в 1981 года, когда США обладали активами за рубежом на сумму $ 700 миллиардов большую, чем собственность активов иностранцев в США, в нацию крупного сетевого должника в 2001 году имеющего в собственности активов за рубежом меньшую на $ 2300 миллиардов, чем собственность активов иностранцев в США [2]. По мере того как положение Америки в качестве сетевого инвестора все более и более ухудшается при продолжающихся торговых дефицитах, то дивидендные выплаты и процентные выплаты с капитала иностранцам будут быстро возрастать в последующие годы. В результате ожидается, что текущий счёт американского дефицита увеличится с текущего значения в 4,5 % от ВВП до значения в 7-8% от ВВП к концу десятилетия, даже если не возрастёт торговый дефицит. Отметим также, что эти уровни значительно выше, чем уровни, при наличии которых другие страны всегда попадали в крайне неприятное положение [3].
     Как и на всех существующих рынках, величина стоимости доллара определяется той ценой, при которой имеется точное соответствие между ценой продажи доллара и ценой его покупки. Сколько же долларов люди действительно хотят продать? Сколько же долларов люди действительно хотят купить? Существует два потока на валютном рынке для долларов.
     Первый набор потоков приходит от "текущего счёта" ("current account"). Сколько товаров и услуг американцы хотят купить у остального мира? Чтобы купить эти товары и услуги они должны продать доллары и получить за них необходимую сумму иностранной валюты. Сколько товаров и услуг иностранцы хотят купить у США? Очевидно, что для приобретения этих товаров и услуг они должны купить определенную сумму долларов.
     Второй набор потоков приходит от "счёта капитала" ("capital accont"). Сколько денег могли бы американцы захотеть инвестировать в остальной мир? Чтобы инвестировать в остальной мир американцы должны продать доллары для получения иностранных валют в достаточном количестве для проведения зарубежных инвестиций. Подобная деятельность порождает предложение долларов на продажу. Сколько денег могли бы иностранцы захотеть для инвестирования в США? Чтобы инвестировать в Америку, иностранцы должны купить доллары в достаточном количестве. Подобная деятельность порождает спрос долларов на покупку.
     Истинная стоимость доллара будет иметь ту цену, при которых эти различные потоки спроса и предложения будут соответствовать друг другу. Поскольку общий спрос и предложение на доллары должен быть сбалансирован, то баланс платежей в целом всегда балансируется. В случае, если существует дефицит на текущем счете (поставка долларов из Америки на покупку иностранных товаров больше, чем спрос на доллары у иностранцев на покупку американских товаров), то должен быть одинаково большой избыток на счете капитала (спрос на доллары у иностранцев для того, чтобы сделать инвестиции в Америке, превосходит по величине сумму американского предложения по инвестированию в зарубежных странах). Хотя эти потоки и всегда балансируются с математической точки зрения, тем не менее, существует работа, в которой рассмотрено какой из этих двух счетов является "водителем" ("driver") , а кто "регулировщиком" ("adjuster") при определении стоимости доллара.
     Когда я, будучи студентом, впервые прослушал курсы лекций по международной экономике в 1960-х гг., то мои профессора Гарвардского университета учили нас, что текущий счёт является водителем стоимости доллара. Желание американцев покупать иностранные товары определяет предложение долларов, а желание иностранцев покупать американские товары определяет спрос на доллары. Потоки частного капитала в то время были небольшими, т.к. в большинстве стран они были ограничены строгими законами. Поскольку в мире существовала система фиксированных норм обмена валюты, то правительства поддерживали стоимости своих валют по отношению к доллару путём покупки или продажи долларов из своих запасов валютных резервов, причём единственные, имевшие значение, потоки капитала осуществлялись, только по решениям правительств о вмешательстве в деятельность рынков иностранной валюты.
     В подобном мире торговый дефицит Америки быстро бы привёл к падению стоимости доллара (предложение превышает спрос), если бы правительства не вмешивались. При заниженной стоимости доллара иностранные товары стали бы более дорогими для их покупки американцами, а американские товары для их покупки иностранцами - дешевле. Американцы быстро перестали бы покупать иностранные товары, а иностранцы быстро бы увеличили свои покупки американских товаров. Текущий счёт опять вернулся бы к балансу, а стоимость доллара стабилизировалась бы на новом более низком уровне в соответствие балансом текущего счёта.
     За прошедшие сорок лет существующий мир очень изменился. Теперь, когда я сам преподаю международную экономику, я учу студентов, что счёт капитала является основным водителем стоимости доллара. Ориентированная на рынок система гибких норм обмена валют заменила собой прежнюю ориентированную на решения правительств систему фиксированных норм обмена валют. Теперь финансовые рынки стали глобальными. Рычаги управления капиталом были удалены. Если потоки частного капитала раньше были очень малыми, то теперь они стали очень большими. Каждый год $5000 миллиардов за товары и услуги пересекают государственные границы, и каждый день через мировые валютные биржи проходит $1200 миллиардов. Через каждые четыре дня мировые рынки капитала перемещают столько же денег, сколько весь мировой экспорт за 365 дней. В один из больших дней финансовые рынки мира могут переместить значительно большую сумму денег, чем $ 1200 миллиардов. Если бы вдруг иностранцы озаботились бы будущей стоимостью доллара, и пожелали бы вернуть деньги в свои страны, и стали бы искать пути как обезопасить свои валютные резервы, одним из которых мог бы явиться подъём стоимости их валют относительно доллара в случае кризиса, то, действительно, в подобной ситуации огромные суммы денег стали бы покидать США.
     Если потоки капитала управляют всей экономической системой, то стоимость доллара возрастает, когда иностранцы хотят сделать больше инвестиций в Америке, чем американцы хотят сделать инвестиции в остальном мире. При повышении стоимости доллара иностранные товары становятся дешевле для американцев при покупке, и они покупают больше. В то же время американские товары становятся дороже для иностранцев, и они покупают меньше. Экспорт снижается, возрастает импорт и появляется торговый дефицит. И наоборот, если происходит отток чистого капитала, то избыток на счёте капитала превращается в дефицит и стоимость доллара падает. Падение импорта по мере снижения стоимости доллара приводит к повышению цен на товары импорта и еще более снижает цены на товары экспорта. Дефицит на текущем счёте уменьшается и превращается в избыток.
     Американцам трудно себе представить появление международного финансового кризиса с вовлечением в него доллара. Ничего подобного не случалось. Зарубежная деятельность Америки в представлении американцев всегда была весьма малым хвостом, чтобы вертеть огромной экономической собакой. Мой друг, Лестер Тэйлор, и я в конце 1965-го года были авторами главы в "Экономическом докладе президента на 1966 год", в котором излагался прогноз развития американской экономики на 1966 год. В нашей главе мы ни разу не упомянули термин "остальной мир". Что происходило в остальном мире, не влияло на деятельность Америки. В то время Америка сама экспортировала нефть и не импортировала что-нибудь важное.
     Сегодня наступила новая реальность. С 1965 года импорт и экспорт подскочили вверх в американском ВВП с 5% до 30% и Америка теперь импортирует 60% всей потребляемой нефти. События в остальном мире теперь стали центральными при прогнозировании развития американской экономики в 2003 или 2004 гг.
     Как Америка, так и остальной мир оказались в высшей степени зависимыми от размера торгового дефицита Америки и поступающих туда потоков капитала для его поддержания. Для Америки эти поступающие потоки капитала должны быть весьма большими, поскольку Америка должна покрывать как свой торговый дефицит (примерно $ 450миллиардов), так и желание Америки инвестировать за рубежом. Более пяти последних лет американцы инвестировали в остальной мир суммы от $ 350 миллиардов до $ 600 миллиардов в год. Чтобы поддержать движение вперёд экономик остального мира, этот мир стал зависимым примерно от $ 450 миллиардов чистого спроса, который позволил бы избавиться Америке от торгового дефицита и дал бы приток капитала для строительства местных фабрик. Если этот приток капитала быстро исчезнет, то Америке будет нанесен обширный урон.
     Любое резкое падение стоимости доллара могло бы взорвать существующие цепочки поставок, как для американских, так и для зарубежных фирм. При падающей стоимости доллара ситуация на местах может измениться, так, например, те места, где производство деталей или иных компонентов раньше обходилось дешево могут стать дорогими для их производства. В свою очередь очень выгодные места для продажи готовой продукции могут превратиться в места, не приносящие прибыль.
     Быстро падающий доллар можно сравнить с кометой, летящей в сторону Земли. Место встречи кометы с Землей известно - это территория США, но где будет причинён максимальный экономический ущерб в остальном мире неизвестно. Когда доллар падает, то остальной мир быстро потеряет $ 450 миллиардов - стоимость спроса при котором исчезнет американский торговый дефицит. При американских уровнях производительности потеря $450 миллиардов в чистых продажах представляет собой потерю 9 миллионов рабочих мест в США, однако страны, которые экспортируют в США свою продукцию, имеют много меньшие уровни производительности. Это означает, что в остальном мире примерно 20-25 миллионов рабочих будут поставлены на грань потери работы.
     Автомобили дают хороший пример. При резком снижении стоимости доллара американцы не смогли бы себе позволить иметь 2,9 миллиона автомобилей, которые должны быть импортированы в 2000-ом году. Если бы доллар упал на 40%, то эти автомобили стоили бы приблизительно на 40% дороже. Сколько времени потребовалось бы американским производителям автомобилей, чтобы сделать эти лишние 2,9 миллиона автомобилей? В настоящее время они производят почти 15 миллионов автомобилей, и они были бы вынуждены поднять свою производительность только на 20%, чтобы сделать эти лишние автомобили. Это могло быть выполнено, вероятно, за три месяца, поскольку производители могли бы организовать работу в три смены вместо сегодняшней работы в две смены. Сколько времени потребовалось бы зарубежным производителям автомобилей, которые теперь экспортируются в Америку, чтобы найти альтернативные рынки, на которых они смогли бы продать свои 2,9 миллиона автомобилей? Ответ один, они не смогли бы сделать это. Они, скорее всего они бы закрыли свои зарубежные филиалы, где ведётся изготовление этих автомобилей.
     Приток зарубежных финансов также важен для американцев. Эти финансы позволяют американцам больше потреблять и больше инвестировать, чем они это могут у себя дома. Без этих финансовых средств у американцев должны будут снизиться как потребление, так и местное инвестирование.
     Снижение стоимости доллара это не невозможное событие, а просто событие, которое может произойти. Законы финансовой арифметики говорят нам, что никакая страна не может вечно жить с торговым дефицитом. Каждый год деньги должны браться в долг, чтобы заплатить за накопившийся торговый дефицит и платить проценты на капитал и дивиденды за прошлые заимствования. Если торговый дефицит продолжается, то необходимы новые заимствования, чтобы набрать сумму для оплаты процентов на капитал и дивидендов за прошлые заимствования, которые с течением времени становятся всё больше и больше. С математической точки зрения этот процесс может прийти к такой точке, когда остальной мир или не сможет или не захочет дать в долг необходимую сумму денег. Относительно существования такой точки имеется полное согласие у всех сторон.
     В 1999-ом году Конгресс США был очень озабочен существованием американского торгового дефицита и назначил для выяснения этой проблемы государственную комиссию (Trade Deficit Review Commission). Она состояла из шести назначенных представителей от Республиканской партии, включая нынешнего министра обороны Дональда Рамсфельда (Donald Rumsfeld); Роберта Золлика (Robert Zoellick) - ныне официальный представитель США на переговорах по вопросам торговли; и Анны Кругер (Anne Krueger) - ныне персона № 2 в Международном валютном фонде (IMF), а также были назначены шесть представителей от Демократической партии (я был одним из них). Комиссия создала отчёт о проделанной работе, который был направлен в Конгресс США 15-го ноября 2000-го года.
     Отчёт Комиссии содержал ряд пунктов, по которым существовало полное согласие у всех членов Комиссии. В эти пункты входило и заключение, в котором говорилось, что "хотя и никто не может предсказать, когда наступит конец, но он непременно наступит" и что "Торговый дефицит, относительно ВВП, не может возрастать постоянно без своего окончания. В некоторый момент вся ситуация диаметрально изменится" [4]. Окончательный вывод весьма прост: "Что должно произойти, обязательно произойдёт". Доллар должен понизить свою стоимость. Это, действительно, так, даже если это до сих пор еще и не произошло и даже если все до настоящего момента были неправы относительно сроков существования системы перед тем как это произойдёт.
     Несогласия между двенадцатью членами комиссии возникли лишь по поводу того, будет ли конец доллара проходить по сценарию "мягкой посадки" (медленное и постепенное изменение величины стоимости доллара, а, следовательно, и торгового дефицита, за период времени в несколько лет) или по сценарию "жесткой посадки" (стремительное падение стоимости доллара и быстрое устранение торгового дефицита за период времени в несколько месяцев). И опять, по словам шести членов комиссии от Республиканской партии: "Разрушительный, подрывного типа, сценарий с вредными последствиями для всей экономики, не может быть полностью исключен из рассмотрения, но всё-таки подобный сценарий в высшей степени неправдоподобен".
     Шесть демократов видели жесткую посадку не как несомненный факт, а как наиболее возможный: "Если дефицит на текущем счёте продолжает расти, то в некоторой точке в ближайшем будущем, мы, вероятно, достигнем предела нашей возможности по части получения заёмов за границей, чтобы продолжать финансирование торговых дефицитов. В свою очередь это обстоятельство может заставить США быстро ликвидировать торговый дефицит и пойти на риск по сценарию жесткой посадки или же пойти на внезапную коррекцию доллара, видя при этом ясную возможность запуска рецессии. Подобное развитие событий могло бы иметь огромные последствия не только для США, но и для всей мировой экономики".
     Чтобы минимизировать опасность жесткой посадки, представители республиканцев в комиссии рекомендовали: "Эти риски лучше всего уменьшить за счёт увеличения национальных сбережений". При наличии высоких национальных сбережений, Америка снизила бы необходимость в импортировании много капитала и шансы нападок на доллар могли бы уменьшиться. Скорость роста личных сбережений у американцев, несомненно, низкая и её следовало бы увеличить. При высокой скорости роста сбережений общий рост экономики был бы усилен и опасности валютного кризиса были бы снижены. Скорость роста личных сбережений снизилась относительно располагаемого дохода в 1992-ом году с 9% до 1% в конце 2000-го года. В свою очередь сбережения бизнеса возросли, но не настолько, чтобы полностью компенсировать утраты в личных сбережениях. В результате показатель личных сбережений в ВВП упал с 15,5% до 13,4 %. Однако правительственные сбережения (государственные, местные и федеральные) за то же самое время возросли в ВВП от -1,1% до +7,8%. В чистом виде показатели роста национальных сбережений в ВВП увеличились с 14,4% до 18,6% [5]. Включая потоки капитала в страну и увеличение американских инвестиций, показатель которых в ВВП поднялся с 16% до 22% в период с 1992 по 2000 гг., несмотря на снижение показателя личных сбережений. Бум в экономике и резкое повышение роста производительности труда в последнюю половину 1990-х гг. частично обусловили и последующие затраты на инвестирование.
     Даже после того как некоторые члены Комиссии стали главными фигурами в администрации президента Буша, ничего не было сделано, чтобы увеличить скорость роста национальных сбережений Америки. Значительное снижение налогов, предпринятое администрацией президента Буша в 2001-ом году, обусловило движение экономики буквально в противоположном направлении. В тех случаях, когда правительства управляют финансовыми избытками, то политика намеренного снижения налогов приводит к снижению скорости американских сбережений. Некоторые из тех сэкономленных (на налогах) долларов пойдут на потребление. Если национальные сбережения должны быть уменьшены при управлении федеральными дефицитами, так, чтобы внутреннее инвестирование не снижалось, то те, кто выступает за политику бюджетных дефицитов, должны верить, что дополнительные сбережения, необходимые для финансирования существующих уровней инвестиции, могут быть найдены за границей. Больше капитала должно поступить в США.
     Необходимые иностранные фонды не всегда склонны передать нам деньги. В 1990-х гг. 2/3 из всех инвестиционных фондов поступили в США после пересечения ряда государственных границ. Чтобы заставить экономическую арифметику работать, остальной мир должен либо захотеть направить на международные рынки большую часть из своих общих сбережений, либо эти рынки должны захотеть ассигновать значительно большую часть своих существующих фондов США. Ни один из исходов вероятно не произойдёт
     Принятие фискальной политики, которая требует вливания крупных финансовых потоков в страну, эквивалентно повышению давления в котле, в котором уже поднято давление либо до, либо сверх допустимого предела. Подобное сравнение особенно справедливо, когда вливание финансовых потоков извне приводит лишь в уныние, если в стране идет замедление роста экономики и фондовая биржа падает.
     Благодаря своей роли в глобальной экономике американские дефициты фундаментально отличаются по своей природе от аналогичных дефицитов других стран. Условия, которые привели бы к кризису в любой другой стране мира, еще не создавали кризиса в Америке.
     Хотя экономисты и говорят о целесообразности взятия в долг денег, чтобы расплатиться за торговые дефициты, Америка, на самом деле, берёт в долг не слишком много денег, поскольку она сама распродаёт свои фонды. Когда компания Мерседес покупает компанию Крайслер, то фонды, выплачиваемые компанией Крайслер своим держателям акций, идут на оплату наших счетов по текущим дефицитам. Когда японцы покупают собственность в США, то они платят за торговый дефицит США - также поступает и Саудовская Аравия, которая покупает акции компании dot.com. У Америки есть много активов на продажу - только частных активов примерно на сумму в $ 30000 миллиардов. Даже если бы США имели активов для продажи только на сумму в $ 2300 миллиардов, то всё равно оставалось бы еще очень много активов для продажи.
     И даже тогда, когда США совершают технический заём денег у остального мира, то существует различие между американскими займами и займами остального мира. Каждая страна занимает в долларах, но только Америка печатает доллары. В результате у Америки нет никакого риска развития дефолта из-за своих займов.
     Совокупность различных факторов формирует американский торговый дефицит, причем конкретная комбинация этих факторов меняется с течением времени. В 1980-х гг. высокие банковские ставки процента в Америке были главным привлекательным фактором для зарубежных инвесторов. Для получения этих высоких банковских ставок процента остальной мир вливал деньги в Америку, поднимая тем самым стоимость доллара. В 1990-х гг. такое различие в процентной ставке исчезло, но мировые инвесторы обратили своё внимание на возникший в Америке бум на фондовом рынке, более высокий рост процентных ставок и явное лидерство США, а новых видах промышленности 3-ей промышленной революции. Возникло чувство, что остальной мир всё более отстаёт от Америки и, что важно для разумных инвесторов, что следует иметь свой капитал в Америке. Фонды потекли в Америку с рекордными скоростями, и стоимость доллара возросла ведущая к стремительному повышению торговых дефицитов.
     В дополнение к растущей стоимости доллара возникли другие факторы, которые также способствовали росту американского торгового дефицита (или торгового избытка у остального мира). Крупные дефициты в 1990-х гг. можно также проследить частично и в американской экономике, которая росла быстрее, чем экономики остального мира. При быстром росте доходов в Америке, быстрее, чем где-либо, импорт из остального мира также рос быстрее, чем наш экспорт в остальной мир. Эффекты быстрого роста были осложнены склонностью Америки оплачивать импорт из остального мира, поскольку наши доходы возрастали и были на 35% выше, чем у стран остального мира, однако, хотя и там доходы возрастали, у них не было особого желания увеличить американский экспорт [6]. При быстром росте экономики и большой склонности американцев к импортным товарам, торговый дефицит Америки стал также возрастать очень быстро.
     Однако, если кто-либо сложит вместе все эти факторы в единую экономическую модель, предназначенную для прогнозирования торговых дефицитов, то полученный результат всё же окажется существенно недостаточным для предсказания фактических дефицитов. Существует мощный напор, подталкивающий вверх американский торговый дефицит, который проистекает из следующих четырех реальностей:
     1. Америка обычно сама экспортировала нефть, но нефтяная отрасль и добыча нефти на своей территории были развиты слабо, однако с течением времени потребление нефти в Америке всё время возрастало. В настоящее время Америка импортирует 60% всей потребляемой нефти и в общем импорте страны эта статья расходов занимает более 10%. Когда цена на нефть возрастает, как это было в 2002-м году, то это резко ухудшает текущий дефицит Америки.
     2. Американские фирмы - это ведущий стимул и основной импульс глобализации. Они просто перемещаются быстрее на зарубежные базы производства, чем любые другие фирмы в остальном мире. Почти 50% импорта Америки приходит от зарубежных производственных предприятий американских компаний, а в некоторых отраслях, таких как телекоммуникации, этот процент выше, 70% [7]. Поскольку эти фирмы доставляют в США товары, которые они обычно изготавливают в США, то импорт растёт быстрее, чем простой анализ изменений доходов у американцев или, чем то, что мог бы предсказать остальной мир.
     3. Можно поспорить о том, являются ли ограничения американского правительства на импорт более строгими, чем ограничения иностранных правительств на американский экспорт. Некоторые страны имеют больше ограничений, но в то же самое время есть также много зарубежных стран с меньшими ограничениями. Сравнения с остальным миром зависят лишь от того как измеряются эти ограничения и, в любом случае, эти различия не столь велики. Америка имеет во много раз больше ограничений, чем об этом полагает большинство американцев. Подумайте только о недавних ограничениях относительно стали, которые были введены президентом Бушем
     Там, где имеются подобные ограничения, дело вовсе не в официальной "открытости", а в том, чтобы уточнить, до какой степени американская частная экономика более открыта и легче для проникновения. Зарубежные авто производители не хотят создавать цепочки автомобильных дилеров (что вполне нормально для стран остального мира), когда они хотят продавать свои автомобили в Америке. Они хотят продавать автомобили через уже существующих дилеров. Продавцы розницы, такие как Уол-Март (Wal-Mart), отличаются высоким быстродействием и готовы отказаться от услуг американских поставщиков, заменив их дешевыми иностранными поставщиками.
     4. Если некоторые страны решили управлять торговым избытком, как основным фактором своей экономической политики, что, собственно, они и делают, то с математической точки зрения будет верно и то, что какие-то другие страны будут управлять своим торговым дефицитом. В глобальном смысле сумма торговых дефицитов и торговых избытков должна равняться нулю. Если в 2001-ом году Япония должна иметь свой торговый избыток в размере $ 64 миллиарда, Китай $31миллиард, Европа $ 185, а Корея и Тайвань свои $ 51миллиард, то тогда кто-то должен иметь свой дефицит в размере $ 331 миллиарда. Этот единственный кто-то должен быть достаточно большим, чтобы поглотить все эти избытки и избытки тех в остальном мире, и есть, никто иной, как США.
     В некоторый момент времени это систематическое и настойчивое ухудшение американского положения в торговле может встретиться лицом к лицу с американской реальностью. Есть только два открытых вопроса. Когда произойдёт это неизбежное исправление американского положения в торговле? Когда же это произойдёт, то, что ждёт США: жесткая посадка или мягкая посадка?
     Время наступления этого события неизвестно. И вполне возможно, что в ближайшие годы нам не нужно будет вносить некоторые поправки. Большой торговый дефицит мог бы продолжаться ещё двадцать лет. Подобный исход нежелателен, но его нельзя считать невозможным.
     Каждый знает, что означала бы для нас жесткая посадка - это быстрый отход от активов, стоимость которых оценивается в деноминированных долларах; как у иностранцев, так и у американцев и падение стоимости доллара, которое сделало бы импорт товаров столь дорогим, что американцы не могли бы себе позволить делать привычные покупки. Неожиданная утрата совокупного спроса стоимостью в $ 450 миллиардов погрузила бы в рецессию весь остальной мир. Повышение банковских процентных ставок, необходимое для сдерживания отправки капиталов из Америки, в то же время привело бы к резкому сокращению экономической деятельности в США.
     Торговые дефициты такого большого размера, которые имеют США в настоящее время, не дают каких-либо исторических прецедентов, чтобы судить о возможности мягкой посадки. Если бы подобные торговые дефициты имели место в любой другой стране, то жесткая посадка, как результат подобной ситуации, была бы наиболее вероятным событием. Поскольку жесткая посадка была бы как для Америки, так и для всей мировой экономики огромным экономическим бедствием, то у многих экономистов есть тенденция вообще исключать из рассмотрения жесткую посадку не потому, что она невозможна, а потому что она просто немыслима.
     В то время как общие признаки жесткой посадки достаточно ясны и хорошо известны, скрытый смысл и поведение экономики при мягкой посадке до сих пор не изучены достаточно обстоятельно. При мягкой посадке расхождения между стоимостью экспорта и стоимостью импорта обычно корректируются путем постепенного снижения стоимости доллара и путем сокращения скорости роста экономики Америки относительно скорости роста экономик стран остального мира. При более близком рассмотрении, мягкая посадка обязательно ускорит переход экономической системы в жесткую посадку.
     Те, кто верит в возможность мягкой посадки, обычно доказывают в спорах, что США отличаются от других стран, а потому к США неприменимы некоторые принятые в экономике положения. Поскольку США берут в долг деньги в собственной валюте, в долларах, то они никогда не будут испытывать недостатка в резервах иностранной валюты, необходимых для возвращения капитала в США. Правда и в том, что у США нет риска дефолта по американским долгам. Однако это не перспектива общего дефолта, который, в принципе возможен, если возникнет перспектива больших потерь, которая побудит инвесторов самим искать выход из создавшегося положения. Немногие зарубежные инвесторы предпочли бы просто спокойно сидеть и принимать как должное упорное падение стоимости их долларовых активов даже если они и знают, что дефолт невозможен. Инвесторы обычно спасаются бегством, как только они почувствуют, что рыночная стоимость их инвестиции находится на грани падения. Они не начинают паниковать до тех пор, пока не поймут, что их инвестиции находятся под угрозой исчезновения. Первые инвесторы, которые переместят свои долларовые активы, выигрывают, а те, кто перемещают свои активы последними - проигрывают. Именно та самая, весьма реальная, инициатива инвестора, который первым переместил свои деньги, является истинной причиной жестких посадок. Именно эти инициативы объясняют, почему мягкие посадки бывают редко и отстоят друг от друга по времени весьма далеко.
     Заём денег в своей собственной валюте - не слишком эффективная страховая финансовая политика в борьбе с утечкой капитала из страны.
     Люди, верящие в целесообразность мягкой посадки, часто утверждают, что в мире нет какого-либо иного лучшего места для тех, кто мог бы пожелать покинуть США [8]. Но это не правда. Взятые вместе экономики Японии и Европы больше, чем экономика США. Иена плюс евро вполне жизнеспособные альтернативы доллару. Рациональные места для бегства капитала существуют. Но даже если бы не было таких рациональных мест, то всё равно долгосрочная рациональность находится не в обильном снабжении среди финансовых паник. Те, кто первыми уедут из страны - выиграют, даже если они все уедут одновременно, то всё равно не каждый из них добьется успеха.
     Те, кто верит в целесообразность мягкой посадки утверждают в споре, что иностранные правительства не позволили бы произойти жесткой посадке поскольку они понимают, что в случае жесткой посадки их собственным экономикам был бы нанесен урон значительно больший, чем урон для экономики США. Иностранные правительства, несомненно, понимают эту реальность. Но следует также учесть, что быстро избавляться от долларов будут не иностранные правительства, а кто-то другой. Этим займутся частные инвесторы. Когда начнётся отток валюты, то он может склонить и самих американцев, ищущих способы защиты их благосостояния путём избавления от долларов, когда они ожидают их обесценивание. При всякого рода кризисах с обменом иностранных валют, местные жители почти всегда первыми избавляются от иностранной валюты. Они наблюдают за местными условиями более тщательно, имеют больше того, что могут потерять и первыми берут на себя обязанности по выходу из создавшегося положения.
     С точки зрения тех, кто верит в возможность мягких посадок и понимающих, что они должны потерять при их наличии, иностранные правительства должны поторопиться с покупкой долларов с тем, чтобы поддержать стоимость доллара. Возможно, что такие интервенции валюты должны быть как быстрыми, так и достаточно массивными. Правительства также должны быть в состоянии объяснить своим гражданам, почему их налогоплательщики, которые в среднем беднее, чем американские налогоплательщики, должны использовать свои деньги, чтобы поддерживать американский стандарт жизни. Это правильно с точки зрения общих перспектив развития других стран, но объяснить людям почему поступать так это правильно было бы нелегко.
     Снять напряжение в экономической системе трудно, поскольку включение текущего дефицита в баланс приведёт к очень большой существующей разнице между американским экспортом товаров и услуг и импортом товаров и услуг ($ 974 миллиарда против $ 1392 миллиардов в 2002-ом году [9]. Если приток иностранного капитала прекратится, то для соблюдения баланса потребуется достаточно крупное падение стоимости доллара, чтобы уменьшить торговый дефицит и при этом создать достаточный торговый избыток, который мог бы покрыть выплаты за чистую прибыль и дивиденды на взятые в долг иностранные активы в США ( $ 14 миллиардов в 2002-м году), односторонние перечисления денег такие, как иностранная помощь и денежные переводы ( $ 59 миллиардов в 2002-ом году) и чистые инвестиционные вложения США за границей ($ 179 миллиардов в 2002-ом году). Одно исследование, которое уделило особое внимание этому вопросу, считает, что реализация этого потребовала бы снижения стоимости доллара на 40% в краткосрочном плане и снижения стоимости доллара на 25% - в долгосрочном плане, чтобы прийти к необходимому балансу [10].
     Эти оценки в исследовании сделаны в предположении, что финансовые рынок не зайдут слишком далеко ("не переборщат") и не впадут в ошибку, но это как раз именно то, что характерно для обычных финансовых рынков. Вероятнее всего, что доллар просто проскочит отметку в 40% во время своего движения от величины, где он переоценен к величине, где он недооценен. Даже если подобный проскок доллара в сторону понижения его стоимости и не произойдёт, всегда имеются основания для того, чтобы считать снижение стоимости доллара до 40%, скорее всего, потребуется. Впрочем, что бы могло произойти в будущем не может быть определено путём дедуктивного анализа экономических трудов, в которых описаны реакции системы экономики на те, или иные прошлые предельные воздействия. Подобная ситуация совершенно иная и не является неким урегулированием маргинального события.
     Поскольку изготовленные в промышленности товары составляют порядка 80% объёма всей мировой торговли, то с позиций баланса могло бы возникнуть требование увеличить экспорт готовых промышленных товаров и уменьшить их импорт. Американские производители промышленных товаров нуждались бы в огромном, на одну треть, расширении выпуска этих товаров. Однако в настоящий момент у Америки нет необходимости увеличивать свои производственные мощности. Проблема выходит за рамки требуемого расширения выпуска продукции, поскольку для её решения требуется создание таких новых производственных мощностей, которые в настоящее время не существуют. В настоящее время остальной мир мог бы хотеть импортировать из Америки машины, инструменты и т.п. и, в свою очередь, экспортировать в Америку компоненты и детали электронного оборудования, поскольку американские производители в настоящее время их не выпускают.
     Что касается деталей и компонентов, то для их изготовления в Америке потребовалось бы значительное время на приобретение новых умений и постройку новых предприятий. Должны быть спроектированы новые заводы. При этом произойдёт большой отток рабочей силы, инженерно-технического персонала и менеджеров в новые конкурирующие между собой секторы производства, обеспечивающие экспорт и импорт продукции. Инвесторы в этих областях деятельности непременно потребовали бы от правительства их уверенности в том, что доллар будет в течение длительного периода времени удерживаться на постоянном уровне, чтобы получать постоянные прибыли от своих инвестиций в эти новые предприятия.
     Существует также проблема с запасными частями для нефтедобывающей промышленности. Нефть сегодня оценивается в долларах, так что в техническом смысле падение стоимости доллара не должно было бы влиять на стоимость нефти для американцев. Однако при падении стоимости доллара нефть могла бы стать дешевле для стран остального мира. Но если бы стоимость доллара была бы подающей, то страны, экспортирующие нефть, проявили бы огромную инициативу в части увеличения стоимости нефти в других валютах. Если бы эти страны-экспортёры нефти не ввели бы переоценку стоимости нефти, то это привело бы к большому снижению стандартов жизни в этих странах.
     В случае, если экспортёры нефти перейдут на другие валюты, то импорт нефти для американцев стал бы значительно дороже. А потому американцы поставили перед странами-экспортёрами весьма жесткое условие - увеличение цены на нефть на 30% автоматически ведёт к падению на 3% общей величины купленной нефти [11]. В настоящее время и в ближайшем будущем у США нет возможности, чтобы добываемая нефть на собственной территории заменила бы в достаточном количестве импортируемую нефть. По мере того как растёт цена на импортируемую нефть, падение стоимости доллара, необходимого для ограничения торгового дефицита, который продолжает возрастать. Падение стоимости доллара на 40% необходимое для восстановления торгового баланса при условии, что нефть по-прежнему оценивается в долларах.
     Часто высказываются предположения, что дополнительный объект для увеличения экспорта, может быть найден в секторе услуг, где, кстати, у Америки есть торговый избыток. Однако это предположение также по-своему отражает реальность, ибо международная торговля всех услуг весьма мала по объёму и ограничена рядом иностранных правительств.
     Все эти указанные выше факторы означают, что даже 40%-ое снижение стоимости доллара даёт лишь малую вероятность того, что Америка избавится от своего текущего торгового дефицита. И даже если эта цифра 40% верная, то она всё же ещё достаточно велика, чтобы вызвать бегство от долларовых активов, как у американцев, так и у иностранцев. То, что начиналось как мягкая коррекция, могло бы превратиться в жесткую посадку по мере того, как инвесторы приходили бы к пониманию реальной величины падения стоимости доллара.
     Медленный рост экономики, т.е. второй путь развития при мягкой посадке, представляет собой даже менее привлекательный выбор. Для коррекции текущего дефицита в условиях медленного роста потребовалась бы продолжительная рецессия в Америке. Используя стандартные методики оценки спроса на импорт для приведения американских торговых счетов в состояние баланса, было показано, что все эти меры могли бы снизить ВВП Америки на 20%.
     Даже если бы американцы захотели одновременно уменьшить свои доходы на 20% , то все проблемы остались бы. Причиной этого является то, что при одновременном подъёме уровня доходов американцев в стране появляется спрос на импорт, который растет быстрее, чем спрос остального мира на американский экспорт. Америка навсегда должна была бы оставаться страной, в которой рост экономики был бы более медленным, чем у стран остального мира, если бы уравнивающий механизм в экономике был принят для балансирования текущего счёта.
     Из семи последних исследований, в которых была сделана попытка оценить гибкость американских доходов при формировании спроса на товары импорта и гибкость доходов иностранцев при формировании спроса на американский экспорт. Только в одном исследовании было показано, что гибкости доходов в обоих случаях примерно равны [12]. В остальных шести исследованиях были обнаружены большие различия. Усреднение результаты всех исследований позволило прийти к выводу, что если бы экономика остального мира росла бы со скоростью 4% в год, то в долгосрочном плане США должны были бы иметь навсегда рост экономики в 3% в год, чтобы сбалансировать свой текущий счёт. Позвольте мне подчеркнуть слово "навсегда". В этом случае Америка должна бы согласиться с тем, чтобы её стандарты жизни постоянно снижались относительно стандартов жизни стран остального мира. Иными словами, то, что должно быть принято в случае мягкой посадка для нас неприемлемо.
     В дополнение к сказанному отметим, что инвесторы, американские и зарубежные, узнали бы, что Америка собирается постоянно расти значительно медленнее, чем страны остального мира. Это знание, само по себе, преобразует мягкую посадку в жесткую посадку. Почему тогда кто-либо захотел бы инвестировать в страну, которая растет значительно медленнее, чем страны остального мира? Вливания капитала в такую страну прекратились бы, и начался бы отток капитала.
     Проблема состоит не в том, что делать, как мы видели это в Главе 8, а в нашей готовности что-то делать. Пророчества кризиса платёжного баланса в США были слышны так часто, но поскольку ничего не происходило, то эти тревожные вопли теперь просто игнорируют. Доклад Комиссии США по торговому дефициту был также проигнорирован. Никто не собирается верить в возможность кризиса платёжного баланса, вероятно, до тех пор пока он не произойдёт. В этом смысле эти пророчества напоминают прежние доклады президенту Бушу о возможности террористического нападения ещё до событий 9/11.
     Вопреки всем объективным опасностям, "политика ничего не делать", в конечном счёте, это политика выбора [13]. Предложенная ранее американцам рекомендация о том, что они должны "изменить структуру своей экономической системы таким образом, чтобы система производила более высокие нормы сбережений", похоже, что и эта рекомендация будет также проигнорирована. Администрация президента Буша проигнорировала призывы по повышению норм на сбережения даже тогда, когда сотрудники собственного кабинета президента обратились с этим предложением к президенту при назначении их на должности.
     В кризисах неожидаемое должно превращаться в ожидаемое. Несомненно, существуют аспекты побуждающие бегство от доллара, однако некоторые из этих аспектов нам даже трудно себе представить. В то же время имеет смысл заранее иметь планы на всякие непредвиденные обстоятельства. Как раз одна из таких рекомендаций была сделана представителями Демократов в докладе Комиссии США по торговому дефициту, но теперь каждый знает, что и она была проигнорирована администрацией президента Буша, поскольку представители Республиканцев в комиссии были не согласны с рекомендациями Демократов.
     Говоря проще, снижение стоимости доллара обладает определённым потенциалом разрушения остального мира, как и имевший место крах банковской системы США под натиском Великой Депрессии, иными словами - снижение стоимости доллара могло бы побудить глобальную экономику двигаться в сторону развала. Администрация Гувера не знала, что ей делать после кризиса фондовой биржи в 1929 году и в результате ничего не делала. Ничего неделание привело к тому, что ВВП в денежном выражении упал до 46%, а реальный ВВП упал до 31%. Поэтому в нашем сегодняшнем случае выбор "ничего не делать" даже более вероятен. В 1930-х гг. у Америки было такое национальное правительство, которое несло ответственность за экономическое положение в стране и обладало властью, чтобы вмешиваться в деятельность этой экономической системы. Если вдруг в 21-ом веке в Америке произойдёт финансовый кризис, то к тому времени не будет Мирового правительства, либо несущего ответственность или имеющего власть, чтобы начать попытку контролировать эту нисходящую спираль развала всей экономики.
     Единственная страна, достаточно крупная и обладающая необходимым складом ума -Америка окажется в этом кризисе. Разумеется, как и все люди, так и их правительства, оказавшиеся в финансовом кризисе, американцы и американское правительство, станут быстро обвинять зарубежных спекулянтов в возникших проблемах. Возникнет огромное политическое сопротивление всяким попыткам иностранцев говорить американцам о том, как им следует вести свои финансовые дела. Скажем тогда всем иностранцам - "идите к черту".
     Что же произойдёт с глобализацией в середине и в конце процесса большого падения стоимости доллара? Правду об этом никто не знает. Но если существует экономический кризис, который мог бы разрушить глобальную экономику, то он будет. В таком случае возведение торговых и инвестиционных барьеров и отступление в сторону более изолированных национальных экономик начинает смотреться весьма хорошо.

     5.2. Права на интеллектуальную собственность
     Личная собственность на производственные активы и способность обладать результатами деятельности этих активов лежат в самом сердце капитализма. Права собственности представляют собой то, что позволяет различным бизнесам покупать и продавать их товары и услуги. Без такого права на собственность не может существовать рыночная экономика. При капитализме каждый должен знать, кто, чем владеет и кто имеет право, что продавать.
     Права собственности - это то, что даёт бизнесам стимул инвестировать различные средства производства, чтобы производить больше товаров и услуг. Никто не сажает яблоневых деревьев, если у них нет гарантий, что они будут обладать яблоками, которые выросли на этих деревьях. Именно права собственности объясняют причину, почему люди инвестируют в увеличение стоимости существующих активов. Инвестиции могут быть возмещены, когда обновлённые собственности продаются. Права собственности обеспечивают стимулы разумного использования своих активов. Рассмотрим примеры, относящиеся к предмету собственности. Океанское рыболовство разрушает само себя из-за отсутствия права собственности. Каждый имеет стимул выловить наиболее возможное количество рыбы и позволяет кому-то другому также беспокоиться по поводу избыточного лова рыбы. Все понимают, что если они не выловят всю рыбу в океане, то кто-то другой может захотеть это сделать. Загрязнение окружающей среды также проистекает из-за отсутствия прав собственности. У каждого есть стимул выбрасывать отходы своей деятельности в воздух или в воду, поскольку никто не обладает правами собственности на воздух и воду и никто не может кого-либо заставить платить за загрязнение, если эти люди привыкли таким образом избавляться от дыма и мусора.
     Для того, чтобы началась первая промышленная революция, потребовалось более ясное формулирование прав собственности на материальные объекты. Важным шагом в этом направлении явилось движение по огораживанию земель, т.е. по превращению земель общего пользования в частные владения. Феодализм ещё как-то мог существовать при неопределенном коллективном владении землёй, но капитализм уже не мог. Кто-то должен быть собственником и иметь стимул вкладывать деньги в угольные шахты, которые, в свою очередь, давали уголь для приведения в действие паровых машин.
     Подобным образом системы прав на интеллектуальную собственность лежат в сердце сегодняшней экономики основанной на знаниях. Знания не даются даром. Чтобы добыть знания, должны быть сделаны определённые инвестиции. Точно так же и золотоискатели не стали бы добывать золото, если бы им не разрешалось оставлять у себя добытое ими золото, аналогично и интеллектуальные искатели знаний отказались бы добывать новые знания, если бы им не позволялось обладать теми знаниями, которые они добыли. Прогресс в математике, программировании, биогенетике и методах бизнеса в определённой степени зависит от организации защиты патентов, авторских прав и торговых знаков.
     В третьей промышленной революции права на интеллектуальную собственность становятся более важными преимуществами, тогда как другие источники конкурентного преимущества становятся менее значимыми. В прежние времена в конкурентной борьбе обычно выигрывали те фирмы, которые имели лучший или более дешевый доступ к сырью. Сегодня сырьё имеется повсюду для каждого желающего по мировым конкурирующим ценам. Фирмы, занятые производством стали, теперь могу располагаться в странах, где нет железной руды или угля (например, Корея) и становиться мировыми лидерами в этой сфере деятельности. Географическое положение страны прежде являлось ключевым моментом в достижении успеха, но сегодняшние рынки могут обслуживаться из любого места в мире. Точно так же никто не собирается выиграть в конкурентной борьбе только потому, что у них больше капитала, чем у любого конкурента в этой сфере деятельности. Необходимый капитал всегда может быть взят в долг.
     Единственный, оставшийся сегодня источник истинного конкурентного преимущества - это новые технологии, которых нет у других, авторские права, которые никто не может нарушить, или торговые марки, которые позволяют отсечь других. Ни одно из этих преимуществ, возможно, сохранить без соответствующей защиты патентов, авторских прав и торговых знаков.
     История прав частной собственности - это история того как правовые системы постепенно стимулировали создание новых прав собственности с тем, чтобы соответствовать быстро развивающимся системам экономики. До изобретения сельского хозяйства не было необходимости в создании правовых норм владения землёй. Кочевники, представляющие собой племена охотников и собирателей плодов и растений, не нуждались в каких-либо правах на пользование землёй. Системы прав относящихся к минеральным ресурсам также не были необходимы до тех пор, пока не появились шахты для добычи этих ресурсов. По этим же причинам сегодня никто не озабочен тем, кто будет собственником Луны. Нет смысла во владении чем-то, если никто не может использовать этот объект. И наоборот, поскольку бурение нефтяных скважин в глубоководных районах океанов и морей стало возможным, то сегодня вопрос о принадлежности той или иной стране определённых участков морского дня стал предметом ожесточённых споров между отдельными странами.
     В то время как права на собственность природных материальных объектов расширялись в течение длительного периода времени, то права собственности на интеллектуальную продукцию - это относительно новое недавнее изобретение человека. Древние греки даже не думали о том, что знание может быть чьей-то собственностью или быть кому-то продано [14]. До начала нового времени китайское, исламское, иудейское и христианское общества отрицали саму идею собственности идей у человека. Знание было божественным даром. Изобретение печатного станка и появление печатной продукции породили споры по поводу прав на интеллектуальную собственность. Кто же на самом деле был собственником идей и языка в опубликованных книгах? Прежние техники копирования книг были слишком дорогими, чтобы еще обсуждать и собственность идей, изложенных в книгах. Рынки были слишком малыми для тех, кто захотел бы продавать свои идеи. Только постепенно авторы пришли к требованию признать их авторами их собственных трудов, а не простыми проводниками вечных истин Бога [15].
     На каждой ступени расширения прав собственности оппоненты, выступающие против расширения этих прав, утверждали, что Бог дал землю, пищу, музыку, различные предания и сюжеты, технологии и различные ресурсы всем людям поровну. Расширение прав собственности направлено против замысла Бога, если позволить отдельным людям брать в собственность тот или иной конкретный ресурс. Сегодня можно услышать подобные возражения и при обсуждении биотехнологий: "Это неправильно, чтобы позволять отдельным людям патентовать какое-либо растение, животное или часть генома человека. Бог создал живые существа, причем тут патенты?"
     Существуют варианты прав частной собственности. Коммунизм не имел прав частной собственности. Где не существуют прав частной собственности, там может быть некая коллективная собственность. Так, например, в большинстве случаев государства делают необходимые инвестиции в средства производства, улучшают и поддерживают в надлежащем состоянии эту коллективную собственность, контролируют правильность использования этой собственности и, что наиболее важно, платят за изобретение новых вещей улучшающих жизнь людей. В значительной мере права частной собственности и социализм - это альтернативные средства для достижения одной и той же цели.
     Никогда какая-либо реальная экономика не была построена полностью на правах частной собственности. Некоторыми объектами всегда приходилось управлять коллективно, например, дорогами и образованием. В то же время никакая настоящая экономика не являлась бы экономикой при отсутствии прав у населения на частную собственность. Однако всегда найдутся некоторые вещи, которыми надо управлять лично - например, в киббуцах, где важен учёт личного вклада каждого. Всегда есть предмет учета точного баланса между коллективной собственностью и частной собственностью. Где же провести линию раздела между этими двумя видами собственности? Эта линия может быть проведена в различных местах, но капитализм просто не работает, если неясно, где же на самом деле проходит эта линия.
     И заканчивая эту тему, государственные инвестиции при коммунизме не доказали, что они достаточно хороши, чтобы заменить собой права собственности при капитализме. И всё же, коммунизм не был бы столь плохим при инвестировании в новые средства производства, но он был ужасен, когда дело доходило до поддержания их функционирования. Новые жилые здания быстро становились запущенными и убогими. Загрязнение не контролировалось. Если социализму суждено вернуться, то из сказанного выше логически следует, что для восполнения всех допущенных ошибок и прорех, в новых условиях должно произойти расширение прав частной собственности.
     В большинстве развитых стран доля правительственных расходов на научно-исследовательские работы (НИР) уменьшается в общих расходах страны на НИР. По мере ухода правительств из сфер деятельности, позволяющих получать новые знания, то из этого логически следует, что частная индустрия должна повышать уровень своей деятельности и проводить НИР в периоды времени, когда экономика страны развивается стабильно. Однако этого может и не быть, если частные компании не увидят таких прав на интеллектуальную собственность, которые убедили бы их в том, что они смогут компенсировать свои инвестиции и получить хорошие прибыли.
     Анализ всех этих факторов показывает, что права на интеллектуальную собственность в настоящее время имеют большую степень важности, чем в прошлом. Это можно видеть во взрывном характере использования патентов и повышении их важности во всех сферах деловой активности. В развитом мире спрос на международные патенты в ВТО возрос на 25% за последние два года с 1999 по 2001 гг. [16]. В США число заявлений на получение патентов удвоилось за прошедшее десятилетие [17]. Американские фирмы зарабатывают больше, чем $36 миллиардов на лицензиях от патентов [18]. На сегодня имеются три главных проблемы в существующей системе прав на интеллектуальную собственность.
     Первая проблема, существующая система прав не была создана с тем, чтобы иметь дело с сегодняшними новыми технологиями. То, что годилось в 19-ом веке механики, не годится для 21-го века -- мира биотехнологий. Новые технологии создали и новые формы прав на интеллектуальную собственность. Какие права собственности могут существовать, если кто-нибудь вдруг откроет особенности деятельности гена? Можно ли вообще патентовать фрагменты генов растений, животных и человека? Кто будет собственником этих новых растений или животных, если таковые будут созданы? Какие права собственности могут существовать, когда люди создадут новые гены, чтобы заменить несовершенные гены человека, которые были созданы самой природой?
     Вторая проблема, новые электронные технологии также сделали старые права на интеллектуальную собственность, не поддающимися для их проведения в жизнь. Когда книги, музыка и кинофильмы могут быть свободно пересылаться по каналам связи из любой электронной библиотеки, что тогда могут значить авторские права? Если зрительный образ и осязание программного обеспечения не могут быть запатентованы, то сегодня любая компьютерная программа может быть скопирована на законных основаниях при условии, что пользователь, скачавший программу, не будет использовать абсолютно одинаковые обозначения и коды. Что же тогда будет значить сам патент на компьютерную программу в этом случае? Законы, которые не могут быть проведены в жизнь или будут просто подвергать давлению людей - хуже, чем вообще отсутствие законов, поскольку они плодят неуважение к другим законным системам.
     Третья проблема, не существует такой глобальной системы, которая могла бы провести в жизнь, обязательные для всех стран законы по правам на интеллектуальную собственность. Переговоры по созданию такой глобальной системы имели своей целью обсудить подходы к созданию такой системы во время встречи представителей Общего Соглашения по Тарифам и Торговле (General Agreement on Tariffs and Trade /GATT/) в Уругвае. Обсуждалось соглашение по различным аспектам прав на интеллектуальную собственность ( Trade-Related aspects of Intellectual Property rights Session /TRIPS/), выяснилось, что большая часть предложений всё еще нуждается в осуществлении, а некоторые пункты повестки не могут дать эффект до 2016 года. После совещания в Уругвае стало ясно, что права на интеллектуальную собственность более важны для развития экономики, чем об этом думали раньше. В конечном счёте, в контексте сегодняшнего дня многим не нравится сам предмет переговоров или предложенные в соглашении рекомендации, которые уже дают эффект сегодня. Бедные страны полагают, что от всех этих мероприятий они не получат каких-либо преимуществ, а богатые страны считают, что они получат хоть какую-то защиту.
     В предстоящем заседании ВТО в Дохе (Катар) по торговым переговорам в повестке дня стоит вопрос об уточнении предложений сделанных в TRIPS. На этом текущем заседании планируется ослабить некоторые положения TRIPS, хотя большая часть предложений TRIPS должна остаться без изменений. На прежних предварительных совещаниях утверждалось, что TRIPS не должен создавать какие-либо препятствия на пути оздоровления общества и его ограничения должны быть направлены на патентование новых растений и животных [19]. Пока еще совсем не очевидно, что решения TRIPS будут когда-нибудь осуществлены или узаконены.
     В результате отметим, что сегодня не существуют какие-либо согласованные правила, нет каких-либо агентств, оказывающих давление на общество, и нет никаких судебных систем для принятия решения об организации какой-либо глобальной дискуссии вопросу о защите прав на интеллектуальную собственность. Если система прав на интеллектуальную собственность не является глобальной, то в иных вариантах она просто не осуществима. Нелегальные виды деятельности просто распространяются в географическом пространстве, где эти виды деятельности легальны или где законы не запрещают эти виды деятельности. Потери огромные. Пиратство обходится мировым компаниям более, $200 миллиардов в год [20]. Мировое лидерство в пиратстве компьютерных программ, похоже, принадлежит Вьетнаму, где воруется 97% всех компьютерных программ [21]. Индия не признаёт патенты на фармацевтические продукты. Даже будучи крупной страной, Индия не размещает на своей территории новую продукцию своих изобретателей. Вывески подобные этим: "Сделано в Индии" и "Продано в Африке" размещены в большинстве аптек в Африке. Подобное неуважение патентов означает, что изобретательская деятельность в области фармацевтической промышленности не может развиваться в Индии, поскольку каждый знает, что деньги, которые они могли бы потратить на развитие лекарств для индийского рынка, не могут быть возмещены потому, что другие индийские компании сразу будут их копировать и сами продавать [22]. Каждый может понять причины неуважения к патентам на лекарства по сохранению жизни, но индусы не более уважают и авторские права на музыкальных дисках CD, где не стоит вопрос о жизни и смерти.
     Сегодняшнее решение проблемы отсутствия глобальной системы прав на интеллектуальную собственность в основном касается США, которым следует обратиться ко всем странам мира и вдолбить им в головы, что им самим следует защищать интеллектуальную собственность, таким же образом как это делается в США. Китай и Израиль возглавляют список госдепартамента США самых крупных нарушителей прав интеллектуальной собственности. До своего вступления в ВТО, Китай никогда не подписывал какого-либо формального документа по защите прав на интеллектуальную собственность, хотя Китай часто неформально выражал свое согласие "обрушиться на пиратов". Однако никакого обрушения пиратов никогда он не производил. В Китае 95% всех компьютерных программ имеют пиратское происхождение. Компания Майкрософт и другие ежегодно теряют потенциальные продажи только в одном Китае на сумму в $16 миллиардов [23]. Израиль формально придерживается американских прав на интеллектуальную собственность, но не проводит их в жизнь путем выпуска соответствующих законов. Поезжайте на центральную автобусную станцию в южной части Тель Авива, и вы найдёте там десятки магазинов заполненных ничем другим как пиратскими товарами. На этой автобусной станции много всяких сотрудников служб безопасности охраняющих буквально всё кроме прав на интеллектуальную собственность. Израиль не один такой. Многие страны формально подключены к одной из существующих систем, но они не подкрепляют своё подключение выпуском своих соответствующих законов. Проще говоря, национальные системы защиты прав интеллектуальной собственности, которые были прежде разработаны для передовых стран, таких как США, не собираются подстраиваться под реально существующие мировые стандарты. Даже в США, Европе и Японии существуют отличающиеся друг от друга системы прав на интеллектуальную собственность. Наибольшее различие в том, что в США патент даётся тем, кто может доказать, что именно они были первыми в том или ином изобретении, в то время как в Японии и Европе патент даётся тому,     кто первым представит документы на патент. Система США более благосклонна к независимым изобретателям, а европейская и японская системы более предрасположены к большим корпорациям, которые могут позволить себе подавать документы на множество патентов, ещё до того как у них появится уверенность в работоспособности и действительной ценности той или иной идеи. Они просто патентуют все технические возможности, зная при этом, что одна из них, вероятно, окажется ценной.
     Потери будут огромными, если у мира не будет жизнеспособной системы прав на интеллектуальную собственность. Никто не хочет, чтобы его мать или отец стали бы жертвами болезни Альцгеймера. Если исследования покажут, что лекарство должно быть найдено, то этот факт приведёт к огромным инвестициям в биотехнологии. Однако эти вложения никто не собирается делать, если у инвесторов не окажется надёжных путей для возмещения своих вложений и получения прибыли. Как известно, мы не хотим ждать годами тех или иных органов для трансплантации, т.е. органов, которые могут нам сохранить жизни. Однако многие из нас готовы ждать и даже умереть при этом, если деньги не будут инвестированы в создание трансгенных животных для выращивания трансплантируемых органов. В то же время никто не собирается вкладывать деньги поскольку, если те, кто изобретет и создаст трансгенную свинью, не смогут получить эту свинью в собственность.
     Все желают получать удовольствие и волнительные впечатления при чтении книг, слушании музыки и просмотра кинофильмов. Эти развлечения известны всем, но они могут прекратить своё существование, если не будут разработаны методы защиты прав собственности авторов, актеров и режиссёров. То, что уже произошло в музыке, может произойти и с кинофильмами [24]. Фильмы, еще не показанные в кинотеатрах, уже имеются в электронном виде и подготовлены для пересылки по быстро развивающимся электронным каналам связи [25]. Полмиллиона в день в день кинофильмов уже сегодня загружается в Интернет. Понадобится всего несколько часов для загрузки вашего компьютера кинофильмами, пока вы спите. И всё-таки, следует помнить, что стоимость создания одного среднего фильма составляет $ 80 миллионов. Загрузка такого фильма не потребует много времени и за это время можно подготовить к загрузке ещё много других более мелких фильмов.
     Авторы, актёры и режиссёры должны же что-то есть. Если они не смогут зарабатывать деньги как творческие работники, то они будут вынуждены большую часть своего времени заниматься чем-то другим. Всегда найдутся любители, готовые на условиях неполного рабочего дня создавать книги, записывать музыкальные диски CD и кинофильмы, но это уже будет любительская продукция - низкого качества без тех профессиональных штрихов, которые приносят нам наслаждение. Сколько же найдётся таких любителей, которые не смогут вдохновить нас смотреть их фильмы и быть пригодными к инвестированию?
     Без легальной системы по защите прав интеллектуальной собственности на передний план выдвигается секретность, которая сама становится системой защиты прав интеллектуальной собственности путём дефолта. Однако секретность-это плохая система, поскольку люди будут вынуждены тратить напрасно массу времени на изобретение того, что уже было изобретено, вместо того, чтобы возводить нечто новое на базе уже известного. И сокрытие от других секрета изобретения, чего бы то ни было, позволит производить "новые" товары и услуги в ограниченном количестве и продавать их по очень высокой ценам.
     В любой системе защиты прав на интеллектуальную собственность главным фактором является равновесие между двумя конфликтующими объективными реальностями. Первые системы должны иметь сильные стимулы в создании новых интеллектуальных собственностей. Вторые системы должны будут стремиться к быстрому распространению знания, раз уж новое знание было изобретено или открыто. В историческом плане этот баланс был уже найден путём предоставления изобретателям монопольного права на использования их изобретений в течение определённого периода времени и в конце этого периода времени каждый желающий получает право свободно использовать то, что они изобрели.

     5.3. Лекарства, спасающие жизнь
     Основной недостаток существующей системы здравоохранения состоит в том, что она не имеет возможности известить общественность о таких важных вещах, которые немедленно должны быть известными каждому человеку, даже если вещи были открыты или созданы в частной сфере деятельности. Некоторые продукты интеллектуальной собственности могут оказаться настолько важными, что их обладатели готовы пойти на то, чтобы лишить знания каждого человека об их истинной пользе, даже хотя бы на определённый период времени. Это лишний раз свидетельствует о том, что в систему прав на интеллектуальную собственность должны быть внесены изменения, учитывающие коммерческие стимулы обладателей этой интеллектуальной собственности.
     Главным примером такого явления служит лекарство для лечения СПИДа. Изо всех случаев в мире заболевания СПИДом, 40 миллионов случаев приходится на Африку при этом ожидается, что в следующие пять лет эта цифра удвоится [26]. Скорость распространения этого инфекционного заболевания в Южной Африке за этот период времени может достигать 25% [27]. При такой ситуации 75% жителей Африки умрут в молодом и среднем возрасте [28]. Это также означает, что в результате утраты опыта и образования у части населения, будет нанесён тяжелый удар по развитию экономики. Ожидаемая продолжительность жизни в Ботсване снизилась с 60 до 40 лет [29]. Также ожидается, что выпуск продукции в Ботсване к 2010-му году упадёт на 32% в результате заболеваемости населения СПИДом. Похоже, что и Индия следует по тому же африканскому пути. За последние два года в донорской крови, передаваемоё Индонезией в дар, было обнаружено в восемь раз большее количество различных опасных вирусов [30].
     Годовой комплект лекарств для удержания СПИДа под контролем продаётся в США за $ 10000, при стоимости производства этого комплекта всего $700. Почему же американским производителям не следует помочь бедным африканцам, которые могли бы себе позволить купить комплект за $ 700 и уж, конечно, не могут себе позволить покупку этого комплекта лекарств за $ 10000, чтобы сохранить свои жизни? Разумеется, им следовало бы помочь.
     Передача лекарств, спасающих жизнь бедным людям, которым крайне нужны эти лекарства, является хорошей иллюстрацией сложных взаимодействий между странами, которые создаёт глобальная экономика основанная на знании. После окончания Второй Мировой войны продукция американской фармацевтической индустрии последовательно возрастала, а сама фармацевтическая индустрия стала наиболее прибыльным видом промышленности в Америке. Средняя скорость оборота инвестированного капитала была выше, чем в любой другой отрасли промышленности. Продажи фармацевтической индустрии возрастали примерно на 8% в год сегодня, они превосходят $ 400 миллиардов в год. Однако и эта очень старая и успешная модель ведения бизнеса сегодня претерпевает ряд трудностей вызванных тремя факторами ураганного типа.
     Один из этих ураганов пришел из Дохи (Катар). Что-то должно быть предпринято относительно стоимости лекарств для лечения болезней типа СПИДа в бедных странах. На очередных переговорах по торговле в Дохе обсуждалось альтернативное предложение, сущность которого сводилась к тому, чтобы позволить бедным странам не принимать во внимание наличие патентов на лекарства для лечения большинства опасных болезней. Обсуждался также вопрос о разрешении бедным странам самим изготавливать лекарства и покупать лекарства по самым низким ценам у зарубежного производителя.
     Вот, собственно, в этом заключались как малый по значимости предмет обсуждения и споров, так и главный предмет споров. При низких ценах на лекарства в Африке и высоких ценах на эти лекарства в Америке, появляется огромный стимул у некоторых людей покупать дешевые лекарства в Африке и продавать их по высоким ценам в Америке. Иными словами малый предмет спора это просто спор о возможности контрабанды. Главный предмет споров содержал в себе политическую составляющую. Американские семьи, в которых есть больные СПИДом, не захотят тратить $ 10000 на лекарства, когда они узнают, что другие могут получить такие же лекарства за $700. Следует также учитывать, что для большинства американских семей $ 10000 - это большая сумма денег. Невольно у них возникнет вопрос, а почему бы им также не иметь дешевые лекарства? Многие люди, нуждающиеся в этих лекарствах и живущие в первом мире, достаточно бедны, хотя и проживают в благополучных странах. Избиратели из среднего класса в благополучных странах просто не намерены мириться с этой двухслойной системой цен, в которой иностранцы получают дешевые лекарства, а они должны платить за них кучу денег. Возможно, они и могли бы себе позволить платить больше, но никто из них не хочет платить больше. В политическом смысле они собираются потребовать, чтобы им было бы позволено покупать эти лекарства по той же цене, которая имеется в третьем мире.
     Второй ураган приходит от людей преклонного возраста живущих в первом мире. Правительства этих стран, действительно, хотят что-то сделать относительно высоких цен в здравоохранении и лекарствах, которые в настоящее время являются единственной крупной затратной частью их бюджетов при поддержании здоровья. В результате в настоящее время общественность оказывает огромное давление на правительства своих стран в отношении регулирования и снижения цен на лекарства, как в первом, так и в третьем мире.
     Третий ураган вызван современными биотехнологиями. Эти технологии революционизируют сферу поиска для производства новых лекарств, но результаты этой деятельности достигались крайне медленно и стоили весьма дорого. Те лекарства, которые были найдены более лёгким путем, оказались уже известными ранее. Трубопровод, качающий на поверхность новые лекарства, не так уж заполнен ими, как в прежние времена. Из 100 лучших лекарств в мире только с 53-х лекарств планируется снять патентные ограничения в 2005-ом году. В 2000-ом году патентные ограничения сняты только с 13 лекарств [31]. Доходы от продаж этих лекарств, конечно, снизятся, когда с этих лекарств будут сняты патентные ограничения. Бюджеты на НИР в компаниях взметнулись резко вверх в попытке найти хорошие замены этим лекарствам, однако поиск химических аналогов не дал положительных результатов по причинам, которые до сих пор остаются неясными. Среди небольшого числа этих новых химических аналогов лишь немногие проходят клинические испытания в настоящее время, причем в меньшем количестве, чем было в прошлом. В итоге: Среди больших фармацевтических компаний лишь немногие заняты исследованиями и поиском новых лекарств, чтобы покрыть текущие расходы, связанные с поставкой этих новых лекарств на рынок. Старая и очень прибыльная модель бизнеса, принятая в этих компаниях, постепенно исчезает.
     Если все получат дешевые лекарства, которые они захотят, то существующая система оплаты за разработку новых лекарств полностью развалится. Инновационные фармацевтические компании пока ещё не прекратили инвестировать деньги в новые лекарства, но, вероятно, скоро прекратят инвестирование. Произойдёт как в музыке, их модель бизнеса будет взорвана и они не найдут ей замены. В конце концов, при капитализме кто-то должен достаточно платить, чтобы инвестировать в создание новых лекарств, приносящих прибыль инвесторам или придется вообще отказаться от изобретения новых лекарств для лечения старых болезней. Сегодня никто не хочет быть тем, кто платит за разработку новых лекарств, но каждый желает получать новые чудо - лекарства по низкой цене. Существующие огромные различия между стоимостью затрат на создание лекарств и их ценами при продаже вовсе не является следствием какой-то особой жадности компаний производящих лекарства. Подобные различия в стоимости отражают реальность того, что большая часть стоимости затрат на производство продуктов фармацевтики не приходится, собственно, на их изготовление. Эта большая часть приходится на исследования и изобретение лекарств, и их последующее внедрение. Существенно отметить, что большое количество новых лекарств подвергается отбраковке после необходимых клинических испытаний, доказывающих их лечебный эффект, безвредность для здоровья и небольшое количество противопоказаний. Иными словами, стоимость большого количества отбракованных лекарств должна быть учтена при поставке на рынок лекарств, прошедших сложный контроль. В среднем этот процесс требует затрат примерно $ 800 миллионов и 12 лет работы (с учетом исследований, проверок и апробаций), чтобы поставить на рынок успешное и выгодное лекарство на рынок. Большинство лекарств, примерно 99%, не окупают затрат $800 миллионов на их создание [32]. Только немногие лекарства-чемпионы (звёзды) приносят большие прибыли, которые позволяют покрыть расходы компании на те лекарства, которые не были поставлены н     а рынок. Если не позволять фар
мацевтическим компаниям покрывать их реальные расходы с помощью своих лекарств-чемпионов (звёзд), то они просто перестанут вкладывать деньги в изобретение новых лекарств.
     Лучшим примером этой реальности может служить противодействие такой болезни как малярия. Как известно, никто не желает инвестировать деньги в развитие лекарств излечивающих малярию, которая, кстати, является третьим по счёту наибольшем убийцей в мире после СПИДа и болезней, вызывающих понос, поскольку каждый потерял бы деньги при подобном инвестировании. Прежде всего, отметим, что малярия - это болезнь бедных людей в бедных странах, которые не могут создать потенциального рынка. Компании выпускающие лекарства также убеждены, если должным образом взглянуть и на лечение СПИДа, что если бы были найдены лекарства от малярии, то никому бы не было позволено повышать продажные цены, чтобы покрыть свои общие затраты на создание этого лекарства. Из этого следует и факт, что до сих пор не произведено серьёзного исследования по этому, одному из наиболее важных заболеваний в мире.
     Та же самая жесткая экономическая реальность присутствует и в вакцинации людей. Частные компании, производящие лекарства, вообще не изобретают новые вакцины для предотвращения заболеваний поскольку "в них не просматриваются" деньги. Никто не может вменить им в обязанность, что вакцинация должна покрыть все затраты на её создание и при этом нести финансовую ответственность за возможные побочные эффекты после вакцинации. Большинство вакцин, как это следует их текущих дискуссий по вакцинации населения против оспы, оказывают неблагоприятное воздействие на сравнительно малую часть населения в каждом административном районе. Те отдельные личности, на которых вакцинация оказала неблагоприятное воздействие, обычно подают в суд. Когда человек, заболевший после вакцинации, столкнулся с нежелательными побочными эффектами, то адвокаты в суде могут спорить о том, что полученная польза от вакцинации всё же превышает её стоимость. Однако в случае, если здоровый человек после вакцинации заболел, то никакой адвокат не сможет доказать, что польза, полученная от вакцинации, перевешивает её стоимость, даже если всем очевидна польза вакцинации для общества. В результате, те небольшие работы по созданию вакцин обычно проводятся в лабораториях, которые финансируются государством.
     Малярия может быть также хорошей аналогией сказанному выше, когда дело доходит до попыток медицинского управления миром без согласования усилий всех стран и принятия подкреплённых законом прав на интеллектуальную собственность. Малярия оказывает огромное негативное воздействие на экономическое развитие. Все страны мира имеющие серьёзные проблемы с малярией - это бедные страны. Болезнь убивает людей очень медленно и действует так подавляюще, что уже задолго до смерти индивидов, последние не имеют физической энергии, чтобы эффективно заботиться о своём здоровье. Поскольку у жертв болезни ещё теплится надежда на выздоровление, но они слишком замедленны во всём, то члены их семей, заботясь о них, должны им уделять много своего времени. Это означает, что члены семьи больного имеют меньше времени и денег, чтобы успешно развиваться в экономическом плане. Хотя и отсутствует надежное медицинское лечение малярии, при правильной социальной организации - осушение болот и контроль за комарами - малярия может быть искоренена как болезнь в данном районе. Именно так и поступают богатые страны имеющий достаточно теплый климат. Малярия обычно существует на юге Америки.
     При строительстве Панамского канала многие французские рабочие и инженеры заболели малярией, в то время как американским специалистам удалось избежать этой болезни, поскольку они вначале сконцентрировали своё внимание на мерах по борьбе с малярией и только после этого приступили к строительству канала. Успех требует правильной социальной организации направленной на создание правильной последовательности выполнения поставленных целей. Может быть также отмечено, что хотя и СПИД не имеет обоснованного медицинского лечения, определённые изменения в организации социальной системы и поведении самих людей могут, в конечном счёте, привести к полному исчезновению эпидемий СПИДа.
     Однако, успех не достигается за счёт отстранения бедных стран от доступа к нужным для них лекарствам. Страх перед Сибирской язвой и американской угрозой от захвата патентов на лекарства, чтобы затем предоставить американцам доступ к дешевым лекарствам, должен был бы убедить американцев в том, что оба этих довода правильные. На самом деле нужна такая система, в которой бедные получали бы нужные им лекарства и в которой их доступ к дешевым лекарствам не приводил бы к прекращению изобретения новых лекарств.

     5.4. Доступ к идеям, необходимым для экономического развития
     Несмотря на то, что узаконенная глобальная система прав на интеллектуальную собственность необходима для того, чтобы работала основанная на знании экономика, чего, собственно и хотят различные страны, всё же существует потребность в том, чтобы в этой системе учитывались уровни экономического развития этих стран. Чтобы догнать передовые страны, ныне развивающиеся страны пытаются копировать некоторые достижения развитых стран. Пока же сегодняшние развитые страны предпочитают спорить о том, что в своё время они ничего подобного не делали, когда сами были развивающимися странами. Американцы нагло копировали британские текстильные фабрики в 19-ом веке. Японцы нагло копировали американские технические решения в области автомобилестроения и бытовой электроники в 20-ом веке. Препятствование копированию сегодня означало бы торможение развитию тех стран, которые пытаются догнать передовые страны [33].
     В настоящий момент каждый чувствует себя обиженным. С точки зрения перспектив развитого мира, интеллектуальные пираты воруют собственность, принадлежащую развитому миру, а с точки зрения развивающегося мира, все те, кто добивается узаконить права на интеллектуальную собственность, просто пытаются лишить их знаний, которые им необходимы для развития их стран и поддержания здоровья у населения в этих странах. Построение здоровой и сильной глобальной экономики означает построение законной системы прав на интеллектуальную собственность для каждого человека на всём земном шаре - для всех экономически отсталых и передовых стран, для тех, кто продаёт лекарства и тех, кому они нужны. Развивающиеся страны нуждаются в получении некоторых прав на копирование, чтобы догнать развитые страны, однако и развитые страны также нуждаются в определённой защите своих прав, чтобы предотвратить бесконтрольное копирование, иными словами, чтобы обеспечить адекватные скорости возврата капитала от вложенных ранее инвестиций, для продвижения знания вперёд. Или иная, глобальная система должна позволять определённую диверсификацию экономических положений.
     Мир не будет преуспевать в своём стремлении обогащаться, если он не будет уделять внимания правам на интеллектуальную собственность. Никто не сможет управлять глобальной экономикой в долгосрочном плане, если не будут существовать права на интеллектуальную собственность и если эти права не будут подкреплены законом. В отличие от управления долларом, отсутствие глобальной системы прав на интеллектуальную собственность, сам факт отсутствия глобальной системы прав на интеллектуальную собственность не сможет подорвать всю систему экономики. При отсутствии подобных прав система экономики основанная на знании будет просто медленно истощаться и хиреть делая во много раз меньше того, что она могла бы делать. .Продвижение нового знания вперед замедляется по мере того, как пропадают стимулы инвестирования в создании нового знания. И в результате, наши будущие экономические условия жизни превратятся лишь в малую часть того большого, каким бы оно могло быть. Способность к творчеству и энергия для создания нового, которые там должны были бы быть, и были бы, там уже не будут.
     Это правда, что люди обладают прирожденной способностью к творчеству, но правда также и то, что есть и было множество сообществ людей, в которых ничего нового так и не было изобретено или создано. Творческие способности и сегодня не расцветают равномерно и повсюду во всём мире. В человеческой истории были длительные периоды времени, когда было изобретено очень мало. Творческие способности - это не нечто такое, что приходит автоматически само по себе. Творческие способности у людей формируются определенными условиями, прежде всего, социально организованными условиями. Окружающая творческая среда, направленная на изобретение нового, должна быть социально организована, а правильный набор права на интеллектуальную собственность есть необходимая часть этой социальной организации.